Новенький

До начала олимпиады остается пять минут. Мне бы пойти уже в свой триста двенадцатый кабинет, но я стою у подоконника, будто прирос, и продолжаю смотреть на Белоснежку. Я никогда не видел девушек красивее, чем она.

— Через три минуты начало! — громко объявляют. — Поторопитесь!

Белоснежка и ее подруги разворачиваются в сторону лестницы и уходят. Я провожаю взглядом понравившуюся девушку, отчаянно пытаясь запомнить ее тонкую, как у балерины, фигурку и красивые блестящие волосы.

— Молодой человек, — строго говорит мне сотрудница школы. — Опоздавших не пускают, идите в свой кабинет.

Игнорирую ее слова, срываюсь с места и подбегаю к столу с табличкой «Литература».

— Извините, можете, пожалуйста, сказать мне, как зовут светловолосую девушку в темно-синем платье и из какой она школы? Она отмечалась у вас пять минут назад.

— Это персональные данные, я не могу раскрывать, — отрезает женщина.

— Ну пожалуйста, очень вас прошу. Хотя бы просто имя.

— Молодой человек, — строго повышает голос. — Идите на свою олимпиаду.

Женщина поднимается из-за стола и, прихватив с собой список отметившихся, демонстративно проходит мимо меня. С досадой направляюсь на третий этаж в свой кабинет.

Я не могу толком сосредоточиться на решении задач, потому что Белоснежка не уходит из головы. Смотрю в листок с уравнением, а вижу ее лицо. Такая она робкая и хрупкая. Как красивый цветок, который нужно оберегать и защищать, чтобы он не погиб.

Кое-как заставив себя сосредоточиться, я решаю все номера и спешу в холл на первый этаж. Здесь уже довольно много школьников, хоть до конца олимпиады остается еще пятнадцать минут. Я жадно всматриваюсь в лицо каждой выходящей с лестницы девушки, боясь пропустить Белоснежку. Черт знает, что я ей скажу, когда увижу, но совершенно точно намерен подойти познакомиться.

Я провожу в опустевшем холле еще сорок минут после окончания олимпиады, пока меня не выгоняет вахтер. Белоснежку я так и не увидел. Может, пропустил, хоть и внимательно вглядывался в лица всех девушек, а может, она ушла еще до того, как я вышел со своей олимпиады. Подруг ее я тоже не видел. Впрочем, особо и не выискивал их.

Домой я плетусь медленно и без настроения. Вдруг так тоскливо становится на душе. Как и где мне ее искать? Проходя мимо книжного магазина, я притормаживаю.

К книгам я всегда был безразличен. Урок литературы не является обязательным в моем личном списке приоритетов, поэтому с легкой душой я прогуливал этот предмет, если возникали более важные дела.

А Белоснежка, должно быть, много читает, раз участвовала в олимпиаде по литературе. Не знаю, зачем, я захожу в книжный магазин и начинаю бесцельно бродить по рядам с книгами. Останавливаюсь напротив русских классиков. Шолохов, Толстой, Грибоедов, Лермонтов, Пушкин…

Тянусь к собранию сочинений Александра Сергеевича. Книга содержит несколько его произведений. Полистав, решаю купить. Дома, удобно расположившись на кровати, начинаю читать. Затем я возвращаюсь в этот магазин и покупаю еще книг, а потом еще. Так, благодаря неизвестной мне девушке, я открываю для себя мир литературы.

Антон, увидев у моей кровати стопку книг, брезгливо морщится.

— Ты совсем, что ли, кукухой поехал?

— Заткнись, ты ничего не понимаешь.

— Ты думаешь, что книги помогут тебе выбраться из нашей дерьмовой жизни?

— Думаю, да.

За стенкой как раз раздается гогот пьяного отчима и звяканье бутылок, а затем и его крик, обращенный к дочери:

— Леська! Нарежь колбасы!

— Ну пааап! Я только ногти накрасила, еще не высохли!

— Кому сказал!

Я накрываю лицо книгой, мечтая никогда не слышать эти голоса за стенкой: ни отчима, ни его дочери, ни моей матери, которая там с ним ждет, когда Леська нарежет закуску.

— Коршун тебе такое предложение сделал, а ты… — говорит Антон с укором.

— Отвали от меня со своим Коршуном, — раздражаюсь. — Я не хочу за решетку.

— На вписку-то пойдешь хотя бы?

— Нет, — отрезаю.

— Как хочешь.

Антон собирается и уходит, а я остаюсь в квартире. Пьяная вакханалия за стенкой усиливается, в квартиру приходят и другие собутыльники матери с отчимом, и я уже на полном серьезе думаю зайти на кухню и заткнуть их всех силой.

Раздается тихий стук в дверь.

— Да? — недовольно спрашиваю, откладывая в сторону книгу.

Дверь приоткрывается и на пороге возникает Олеся. Она на два года младше меня. У нее рыжеватые волосы и веснушки. В целом, девчонка не плохая, вот только вместо мозгов у нее опилки.

— Дим, — приваливается плечом к дверному проему. — А давай в кино сходим? — и хлопает накрашенными ресницами.

Мне искренне жаль Олесю. И не потому что у нее отец алкаш, а матери нет, а потому что у нее мозг размером с птичью какашку. Может, со временем она еще поумнеет, но я в этом сомневаюсь.

Вот зачем, спрашивается, она красится перед тем, как зайти в мою комнату? Зачем пытается со мной заигрывать?

— Не хочу, — отвечаю грубовато. — Иди к себе, Лесь.

— Мне скууучно, — тянет и заходит в комнату, прикрыв за собой дверь. — Давай тогда поиграем во что-нибудь?

— Во что?

— Может, в карты?

Вздыхаю.