Новенький

Я мечтала о поцелуе с Димой целый день, поэтому, само собой, не могу сопротивляться такому напору и отвечаю на ласку его губ. Обнимаю Диму за спину и закрываю глаза.

В комнате стоит гробовая тишина. Абсолютно все пялятся на нас, я чувствую их взгляды кожей. Но сейчас мне настолько все равно. Пусть думают, что хотят. Меня целует самый лучший парень, а на остальных мне по фиг.

Дима прерывается на секундный глоток воздуха, а я шепчу ему в губы:

— Сумасшедший.

В эту же секунду весь класс взрывается криком и свистом. Дима, смеясь, прижимает меня к своей груди. Я оглядываю одноклассников: кто-то из них выглядит искренне радостным за нас, кто-то очень удивленным, а кто-то, как Полежаева, стоит в прямом смысле с открытым ртом.

— Если вдруг кто-то не знал, мы с Соней встречаемся, — громко объявляет Дима. — Самой красивой в этой комнате я считаю свою девушку. И не только в этой комнате.

Боже… Чувствую, как меня заливает краска, и прячу лицо в Диминой футболке.

— Надо срочно выпить за вновь образовавшуюся парочку! — восклицает Ульянка и подскакивает с дивана.

Другие ребята тут же подхватывает ее предложение и наполняют бокалы. Не пьет только Полежаева. Пара ее подруг, видимо, из солидарности всего лишь слегка смачивают губы. Да даже Никита берет в руки бокал, хоть и без особого энтузиазма.

Боже, Лера просто смешна. И так весь класс ржет над тем, как она бегает за Димой, так хоть сейчас бы не позорилась и постаралась сохранить лицо. Но она с кислой миной отворачивается и уходит в сторону кухни.

Я же вдруг чувствую легкость от того, что больше не нужно прятаться и скрываться. Конечно, это не значит, что я завтра же расскажу про нас с Димой маме, но все же хотя бы на мероприятиях с классом я могу быть рядом со своим любимым парнем.

Меня буквально распирает от радости, и больше я не отхожу от Димы ни на шаг. Игра в правду или действие продолжается, но нам с Соболевым уже нет до нее никакого дела. Мы сидим в обнимку в углу самого дальнего дивана и не замечаем ничего вокруг. Дима шепчет мне на ухо нежности и целует.

Ближе к двум часам ночи народ начинает расходиться по комнатам. Я говорю Лиле и Ульяне, что приду попозже и, пока в коридоре пусто, шмыгаю на чердак к Диме. Он лежит на кровати, а когда я захожу, подвигается к краю, чтобы я могла лечь у стенки. Я обнимаю Диму за пояс и кладу голову ему на грудь.

— Ты еще не хочешь спать? — тихо спрашивает.

— Нет, а ты?

— Тоже нет.

— Дима, ты сумасшедший! — повторяю со смехом, вспоминая, как он меня поцеловал на глазах у всех.

— Угу, сошел с ума по тебе, Белоснежка.

— А я думала, ты поцелуешь Леру, — честно признаюсь и тут же чувствую жгучий стыд из-за того, что сомневалась в Диме.

Его пальца в моих волосах на мгновение замирают, а уже через секунду Дима рывком переворачивает меня спиной на кровать, а сам нависает сверху.

— Что??? Как ты вообще могла такое подумать?

Он выглядит то ли удивленным, то ли обиженным.

— Ну, мы же скрывали наши отношения, — мямлю в свое оправдание.

— Глупая, — выдыхает. — Никого не хочу, кроме тебя.

Дима нежно меня целует. Едва ощутимо касается своими губами моих, но это невесомое прикосновение прошибает все тело током. Потом он целует меня так еще раз: аккуратно, как будто с опаской, прикасается к моим устам, на короткое мгновение задерживается, а потом на сантиметр отстраняется.

Низ живота наливается приятной тяжестью. Рука Димы проскальзывает под мою майку и идет вверх по коже, провоцируя короткие электрические разряды. Затем Дима целует меня в шею. Тоже мягко, аккуратно, медленно. Спускается ниже, к вырезу.

Я прикрываю глаза и полностью отдаюсь нахлынувшим ощущениям. Это невероятные чувства. Внизу живот завязывается тугой узел, и мне становится мало этих поцелуев. Не отдавая себе отчета в действиях, я сама тяну вверх края майки и снимаю ее с себя.

Дима шумно выдыхает и оглядывает меня поплывшим взглядом. Я беру края его футболки и тоже снимаю ее с него. У Димы очень сильное тело. Я знаю, что он занимается спортом: бегает по утрам, отжимается и подтягивается.

Провожу медленно ладонью вверх-вниз по его торсу, наслаждаясь тем, какой он красивый. На туловище у Димы нет татуировок, только на руках. Он так и не рассказал мне, что они значат. На внутренней стороне его правой руки — от сгиба локтя до запястья — изображена Фемида: девушка с завязанными глазами и чашой весов в руках.

Фемида мне хорошо знакома, мой папа ведь судья. Только интересно, зачем ее набил Дима. На его второй руке набор непонятных букв, цифр и скобок. Как будто математическая формула. Но сейчас я уже знаю, что это компьютерный код. Наверняка у этого кода есть какое-то значение. Дима не говорит мне, какое.

Я продолжаю водить ладонями по его телу. Дыхание Димы учащается, мое тоже. В эту самую секунду я готова с Димой на все. Более того, я этого «всего» очень хочу.

До искр из глаз хочу.

— Сонь, — тихо зовет, заставляя меня перевести взор с его туловища на лицо. — Я хочу тебе кое-что сказать.

— Что? — спрашиваю шепотом.

Дима секунду медлит, а затем произносит то, от чего у меня перехватывает дыхание:

— Я люблю тебя, Соня.