Новенький (СИ)

Она не уходит. Уставилась на мой компьютер пьяным немигающим взглядом и как будто замерла. Я знаю, о чем она думает. Между нами повисает тяжелая пауза, прерываемая только грюканьем бутылок на кухне. Отчим, видимо, решил продолжить вечеринку в одиночестве.

— Что ты там делаешь? — спрашивает, кивая на ноут.

— Работаю. Уходи.

Вместо того, чтобы присоединиться к своему сожителю, она отрывается от дверного косяка и, пошатываясь, направляется ко мне. Останавливается рядом, обдавая меня тошнотворным запахом перегара, и смотрит на экран, на котором красуется написанный мною код. Внимательно всматривается в поток букв и цифр, которые обычному человеку непонятны.

— Уходи, — настойчиво повторяю.

Неожиданно мать резко протягивает ладонь к ноутбуку в попытке свалить его со стола. К счастью, я успеваю схватить ее за руку до того, как компьютер с моей работой полетит на пол.

— Ты что творишь!? — подскакиваю с кресла и отталкиваю ее назад. Не удержавшись на ногах, мать приземляется на мою кровать, но уже через мгновение поднимается на ноги.

— Выброси его! — кричит. — Он не доведет тебя до добра!

— А что меня доведет до добра? Бутылка твоей водки? Убирайся из моей комнаты, пока я не выставил тебя отсюда силой.

— Не смей так со мной разговаривать! Я твоя мать! — взметает в воздух руку с поднятым указательным пальцем.

— К сожалению, да, — отвечаю со всей горечью, какой могу. — К сожалению, ты моя мать. Мне жаль, что меня родила именно ты.

Я смотрю на нее с ненавистью и презрением вперемешку. Клянусь, как только у меня появится возможность отсюда съехать, первой, кого я забуду, будет моя мать. В обрывках моей детской памяти еще хранится другой ее образ: нежной и ласковой мамы, которая не спала ночей, когда я болел. Но женщина, стоящая напротив меня, уже давно не имеет с ней ничего общего.

— Да как ты смеешь!

Мне это уже надоело, поэтому я хватаю ее за руку и силой выталкиваю из комнаты.

— Ты с этим компьютером закончишь, как он, — бормочет, когда я уже готовлюсь захлопнуть дверь перед ее носом.

Эти слова заставляют меня замереть. За одну секунду перед глазами проносится абсолютно все: папа, аттракционы, двое на мотоцикле с пистолетом, лужа крови, разрастающаяся на тротуаре, суд и приговор: «Признать невиновными». Ну и еще снисходительно-сочувствующий взгляд на меня семилетнего проплаченного судьи Георгия Рузманова.

— Я лучше закончу, как папа, чем, как ты, — отвечаю матери и захлопываю перед ее лицом дверь.

Надо успокоиться и перезвонить Соне.

Девочки, я не могу отвечать на ваши комментарии, так как заблокировал мне эту функцию.

Отвечаю на вопрос про Лилю и Никиту: да, про них планируется отдельная книга.

Ставьте, пожалуйста, звездочки, если вам нравится история любви Сони и Димы!

Глава 36.

Наши с Димой отношения набирают все больше оборотов. С каждым днем сдерживаться в школе становится сложнее. Меня продолжает коробить тот факт, что Дима сидит за одной партой с Лерой, хоть и жестко ее френдзонит. В столовой он тоже чаще всего с Полежаевой и ее компанией. Димина сестра же почему-то сидит одна.

Кажется, Олеся не влилась в коллектив. Один раз я слышала в женском туалете, как девятиклассницы ее обсуждали. Называли странной и тормознутой, хихикали.

— А давайте как-нибудь приколемся над ней? — услышала я, находясь в туалетной кабинке, задорный голос одноклассницы Олеси.

— Как? — уточнила вторая.

— Не знаю, разыграем… Например, приклеим к ее спине бумажку с какой-нибудь надписью.

— С надписью «медленный газ», — засмеялась третья.

— Ой, слушайте, не хочется связываться с ее братом, — предостерегла вторая. — Говорят, это он Нику Свиридову из одиннадцатого руку сломал.

Я нажала смыв унитаза и с высоко поднятой головой вышла из кабинки. Завидев меня, три девятиклассницы тут же прикусили языки.

— За буллинг из нашей школы отчисляют, — процедила им я, открывая кран. — Просто напоминаю, на случай если вы забыли.

Девятиклассниц тут же, как ветром сдуло.

Но иногда Дима садится в столовой не с Полежаевой, а с Олесей. Вот как сегодня. Дима спокойно ест, глядя в свою тарелку, а Олеся пялится на него.

Чувствую толчок под столом. Дергаюсь и поворачиваюсь к Ульяне.

— Ты так смотришь на новенького. Скоро все догадаются, что вы с ним мутите, — шепчет мне на ухо.

Меня тут же заливает жгучей краской, а Ульяна делает такое лицо, мол, «ты думала, я не знала?».

— Не то что бы я за вами слежу, — подруга снова склоняется к моему уху и шепчет. — Но вас видно даже невооруженным глазом. Вот сейчас он оторвался от тарелки и смотрит на тебя, как Ромео на Джульетту. Конспираторы из вас так себе.

— О чем шепчетесь? — громко спрашивает Лиля.

Я резко отодвигаюсь от Ульяны.

— Да так, ни о чем, — залпом осушаю стакан компота.