Новичок

— Давайте, товарищи, десять кругов, — объявил он и показал пример побежав впереди.

— Ну началось, — как-то даже траурно произнёс оказавшийся рядом со мной мой тезка Семенов, наш основной вратарь, — вот обязательно нам эти круги проклятые наматывать именно по жаре.

— Семенов, — тут же раздался голос Асташева, — я всё слышу. Меньше болтай, не порть мне молодежь, — вратарь обреченно вздохнул и побежал, как и все мы.

После этой пробежки, которую мы проделали скорее в прогулочном темпе, настал черед челночного бега, а потом еще много различных беговых упражнений. Бег на прямых ногах, спиной вперед, скрестный шаг, многоскоки и подскоки.

А на сладкое, когда уже все были в мыле, еще четыре километра.

— Убил бы этого козла, — сквозь зубы процедил защитник Александр Карцев, один из самых возрастных игроков, ему было уже тридцать три. Серьезный возраст для советского хоккея, — я сейчас сдохну.

В это время длинная цепочка игроков растянулась вдоль всего стадиона, и Балабанов, как и тренерская позиция, оказались на другой стороне футбольного поля.

— Саня, а я тебе сколько раз говорил чтобы ты меньше курил, — откликнулся нападающий Василий Татаринов, в отличии от Карцева, на которого было больно смотреть, он держался молодцом, хотя всего на год моложе.

— Да пошёл ты Вася, сам знаешь куда, — прохрипел Карцев, — сам то дымишь как паровоз.

— А я не ты, на меня курево почему-то меньше влияет.

Слушая, как препираются мои партнеры по команде, я удивлялся тому как сильно изменился спорт высших достижений за какие-то полвека.

В тридцатых годах следующего века было немыслимо, чтобы спортсмены себя травили чем-то подобным никотину или неумеренно употребляли алкоголь, что сейчас практически в порядке вещей. За время нашего полёта из Свердловска я вдоволь наслушался о вечном конкуренте хоккея — футболе и про нравы царящие там. Как-никак все мы варились сейчас в одном большом котле под названием советский спорт, и его знаковые персоны были у всех на слуху.

Из всего услышанного мне больше всего запомнилось то, что я узнал о Федоре Черенкове, звезде московского Спартака, который со слов моих партнеров отличался невероятным талантом, и при этом такой же невероятной любовью к выпивке.

— … Да не сыграет Черенок на чемпионате Европы, если наши туда отберутся, конечно. Его Лобановский просто не возьмёт. Ему нужны двужильные, типа того же Заварова или Литовченко. А Черенков пьёт как не в себя, и физика у него никакая, — говорил Игорь Лукиянов сидевшему рядом с ним Мартьянову.

— Илья, если ты не разбираешься то лучше помолчи, все знают что у Черенкова проблемы с головой. Он то играет, то в психушке лечится. От этого и все беды. Но ты прав, Лобановский его, конечно, в команду не возьмет.

— Но то что он пьёт, это факт? — не унимался Лукиянов.

— Ну факт, да…

В общем, странное дело. Вроде бы эти люди должны понимать что здоровье это, вместе с талантом, их главный актив, но нет. Пускаются во все тяжкие.

Я в очередной раз сам себе дал обещание в любом случае не вступать на эту дорожку, что бы не случилось. В конце концов оторваться можно будет после окончания игровой карьеры.

Она же короткая, на самом деле. Даже если мне повезет и всё пойдет как надо, я буду играть в хоккей еще лет двадцать, максимум двадцать пять. И за это время надо успеть обеспечить не только себя.

После ужина у нас состоялась вторая за день тренировка, на сей раз не на стадионе, а в зале. И она была уже повеселее. Минимум упражнений на выносливость, а вместо них гандбол.

Асташев оказался большим поклонником включения игровых видов спорта в тренировочный процесс. И именно потому, что они улучшают командное взаимодействие и, как будут говорить в будущем, внутрикомандную химию. Всё-таки для нас это в большей степени способ расслабиться. Ну и то, что в играх отличных от хоккея зачастую задействованы совсем другие группы мышц или они, мышцы, хотя бы работают совсем в другом режиме, чем когда мы на льду.

Всё это важно и очень полезно…

* * *

Первая половина сборов пролетела как будто и не было её, за это время нам дали всего два выходных, которые мы с подачи Асташева провели в «общекомандных мероприятиях не связанных с тренировками».

За этим громоздким словосочетанием скрывались сначала старт парусной регаты в Севастополе, которая была тренировочной перед чемпионатом страны, её мы совместили с экскурсией по городу, а вечером Асташев каким-то чудом договорился с яхтсменами, и нас как следует прокатили на маленьких, но юрких парусных суденышках.

Это было моё самое яркое вне хоккейное впечатление, с тех пор как я попал в это время.

Соленые брызги Черного моря в лицо, ветер, парус над головой и девушки.

Мне с Женей Мухиным повезло, и нас пассажирами взял к себе на борт чисто женский экипаж. Один из немногих во всем Союзе.

Галя, Инна и Юля, как они представились, были очаровательны. Настолько что мне один раз даже пришлось отвернуться, чтобы скрыть реакцию молодого организма на красивых женщин. Всё таки нынешнему мне всего лишь шестнадцать, и девушки у Саши Семенова еще не было.