Новичок

— Ага, значит я прав, Казанцева. Что почувствовала запах денег и заграничных шмоток, которые тебе этот малолетний кретин будет таскать лишь бы иметь возможность трахать такую шикарную бабу? Я же тебя насквозь вижу, Казанцева.

— Заткнись урод. Обещаю, что завтра ты вылетишь из своего института как пробка из-под шампанского.

— Да мне всё равно, Казанцева. Я в Москву перевожусь, собирался сказать, когда дома будем. Хотел тебя с собой позвать, там место есть, но теперь не хочу. Раз ты такая шлюха, то оставайся здесь. Мне надоело.

Видимо чаша терпения Ники переполнилась, и она от всей души залепила этому пьяному хаму пощечину.

Понимая, что сейчас может произойти, я побежал, но опоздал.

Пощечина привела в ярость этого Анатоля, и тот ударил девушку по лицу, внешней стороной ладони. Очень подло и очень больно.

Мне не хватило пары секунд. Я подбежал к нему, рывком за плечо щегольского пиджака развернул его к себе и ударом левой вмял понтовые очки в его пьяное рыло.

А потом, не давая этому уроду опомниться, схватил его голову двумя руками и резко дернул вниз, навстречу летящему вверх колену.

Хруст сломанного носа, и крик боли стал мне достаточной наградой.

И буквально тут же я услышал пронзительный милицейский свисток, стражи порядка, как им и полагается, дежурили неподалеку от «злачного заведения». В том числе и для таких вот случаев, а то мало ли что может случиться с хорошо отдохнувшими советскими гражданами.

На моё счастье кругом было слишком много свидетелей того, что случилось. То, куда я пошёл не осталось незамеченным, и добрая половина команды видела, как Анатоль ударил Нику. То что сначала девушка залепила ему пощечину, все почему-то дружно не заметили.

Но всё равно, пришлось мне, в сопровождении Асташева ехать в ближайшее отделение милиции, как-никак, телесные повреждения я этому козлу нанес. Этот «французик» теперь получит характерный профиль с горбинкой, из-за сломанного носа.

Я опасался, что дело может закончиться плохо, но нет. Меньше чем через час, мы с донельзя злым главным тренером уже сидели в его машине и ехали в сторону Курганово.

Первые минут пятнадцать Сан Саныч только молчал и курил сигареты одну за одной, стряхивая пепел в раскрытое окно своего Москвича.

И только когда мы уже выехали за город, он наконец заговорил:

— Вот от кого, Семенов, но от тебя я таких фортелей не ожидал. Если бы ты не стал такой важной частью команды, твоя карьера в Автомобилисте была бы уже закончена, даже несмотря на весь твой уникальный талант.

— Александр Александрович, товарищ главный тренер, вы же там были и сами всё видели. Этот козел первый начал.

— А ты закончил, да. Я видел. Но, Саша, это не твоё собачье дело влезать в такие вот выяснения отношений между пьяным мужиком и его бабой. Тем более что вся эта история началась из-за тебя. Все в Океане видели, что эта Казанцева была готова прям там перед тобой ноги раздвинуть. А тебе, хочу напомнить, всего шестнадцать. И мой тебе совет, как тренера и как мужика, который тебя намного старше. Держись от таких подальше. Ничем хорошим это не кончится.

Второй раз за вечер мне читали нотации как будто я действительно пацан сопливый. Об этом я и думал, когда, наконец оказался в кровати. А ведь на самом деле и Илья, и Асташев правы. Ничем хорошим это не кончится, если будет иметь продолжение, конечно.

А вообще странно, почему я так отреагировал на эту бабу? Вроде бы и сам сейчас всё понимаю. А вечером мало того, что мне самому её захотелось, пока мы танцевали, и она наверняка это поняла. Так еще и драку устроил из-за девки, которую вижу в первый раз в жизни.

Не иначе гормоны молодого организма берут своё, и иногда, вместо взвешенных и правильных решений и поступков, получается чёрт знает что. Что когда я только познакомился с командой и сходу нахамил Кутергину и Каменскому, что на свадьбе Еремина, и вот теперь сейчас.

И странно, подумал я, когда уже засыпал. У меня такой грандиозный залёт, а мне Асташев ничего не сказал по поводу дисциплинарных взысканий. Неужели ничего не будет?

* * *

А нет, с утра выяснилось, что будет и еще как. Мне, как проштрафившемуся отменили все выходные и, что самое суровое, припомнили, что я вообще-то школьник, а значит должен учиться.

Так что вместо того, чтобы после матча с рижским Динамо мне поехать домой, я просижу выходные на базе в Курганово, а вместо части тренировок должен буду посещать занятия в спортинтернате, к которому формально приписан.

Как по мне, это полная чушь, но тут ничего не сделаешь. Если только не попробовать одну штуку.

* * *

— Александр Александрович, можно к вам? — спросил я после того как постучался в дверь кабинета главного тренера и услышал «войдите».

Время наступило уже позднее, мы закончили тренировку, и Асташев должен был уже вот-вот уехать домой. Меня, как и всех, это раздражало, то что мы, игроки, должны перед игрой сидеть на базе, а главному тренеру наша завтрашняя игра с рижским «Динамо» не помеха.

— Ага, наш защитник слабых и угнетенных, он же герой-любовник. С чем пожаловал?

— Я насчёт ваших дисциплинарных мер. Мы можем их обсудить?