Новичок 8. Легенда

Хоккеисты сборной России потянулись к выходу из раздевалки, а троица наших тренеров задержалась и продолжила какое-то обсуждение. Судя по тому, как слушали Юрзинова Михайлов и Асташев, они были не согласны с Борисом Петровичем.

Первая же атака шведов показала, насколько они серьезно настроены. Этот матч я начал на скамейке запасных, и на стартовое вбрасывание вышел Игорь Ларионов. И началось для нас все хуже не придумаешь.

Сундин выиграл у Игоря вбрасывание, транзитом через защитника шайба пришла к Форсбергу, тот вошел в зону и сразу же, практически не раздумывая, щелкнул над левым плечом Хабибулина. С момента стартового свистка прошло каких-то 12 секунд. И бросок у Петера был настолько хорош, что Коля даже не дернулся. Со щелчком у шведа все в порядке. Ему могли бы позавидовать очень многие снайперы НХЛ. А ведь парню всего 20 лет И эта Олимпиада наверняка укрепит позиции тех, кто считает, что в «трейде столетия» безусловно выиграл Квебек, а не Филадельфия. Форсберг уже сейчас чертовски хорош.

А стадион сегодня желто-синий, практически три четверти зрителей, которые собрались на трибунах ледовой арены в Лиллехаммере, болеют за шведов. И это море подданных взорвалось овациями после броска одного из своих любимцев.

Наши тренеры поменяли состав, и мое звено вышло на лед. И мы тут же, практически в ответной атаке, могли сравнять счет. Хмылев, получив шайбу на синей линии, убрал в карман Самуэльссона и сделал мне передачу под бросок в касание. Я с кистей пальнул в правый верхний угол, но шведский вратарь Содерстрем сделал шикарный сейв.

На вбрасывании, которое последовало вслед за этим шведским спасением, я отдал передачу на Каспарайтиса. По синей линии шайба покатилась к Боре Миронову, и тот бросил. Я, стоя вполоборота к шведским воротам, подставил клюшку. Но шайба вместо того, чтобы угодить в створ, прошла сильно выше и улетела в заградительную сетку. Очень обидно!

Вбрасывание вынесли в среднюю зону, и вместо моей тройки на лед вышло звено Федорова.

В средней зоне Федоров проиграл вбрасывание, и шведы спустя полторы минуты после шайбы Форсберга удвоили свое преимущество. Сандстрем вошел в зону, сделал наброс на пятачок, Лидстрем бросил, шайба попала в Миронова, а потом отлетела под ноги Каспарайтису. Дарюс мог выносить ее с пятачка, но как-то замешкался, и Рундквист, не давая ему опомниться, протолкнул шайбу под щитком уже севшего на колени Хабибулина. 0:2 на третьей минуте матча — такое начало могло привидеться разве что в кошмаре.

0:2 — это неприятный счет. Как ни крути, но в любом случае это не приговор. Тем более, что сейчас только шла четвертая минута, и впереди был практически весь матч. Вполне можно было собраться и начать играть в свою игру. Тем более, что у нас на руках были абсолютно все козыри.

Но здесь выяснилось то, что тренерский штаб шведов не зря ел свой хлеб. Шведы очень хорошо подготовились не только тактически, но и эмоционально. Так плотно и так грамотно против нас не играли очень давно. Не помню подобного матча, в котором нашему сопернику удалось бы практически полностью закрыть ни одну, ни две, а сразу три тройки.

И что самое неприятное лично для меня, так это то, что тактическая грамотность шведов и их внимательность наложились еще и на мою расхлябанность, что ли. Я никак не мог поймать тот игровой ритм, в котором пребывал весь сезон. Это был первый матч в сезоне 1993−94, в котором у меня откровенно не шли передачи. Я как будто бы потерял химию со своими партнерами по звену, с которыми провел вместе не один месяц. И раз за разом, что Юра Хмылев, что Алексей Яшин, оставались без шайбы по моей вине. Там, где нужно было подержать, я наоборот спешил, а там, где требовалось отдать передачу в одно касание, напротив, излишне тормозил игру. И это мое настроение как будто бы передалось в принципе всей команде.

И в результате шведы забили третий. За 5 минут до конца первого периода тройка Ларионова пропустила выпад шведов. Матс Сундин обокрал Владимира Крутова в средней зоне и убежал один на один с Хабибулиным. Бросок, и шайба проходит между щитков Коли. 0:3 после первого периода.

И когда мы вернулись в раздевалку, там висела тяжелая, можно даже сказать, гробовая тишина. Даже обычно разговорчивый Каспарайтис молчал, сосредоточенно разглядывая свои коньки. А Асташев перебирал исчерканные его размашистым почерком листы в блокноте, периодически показывая что-то Юрзинову. А Борис Петрович Михайлов, рулевой нашего напоровшегося на шведский риф корабля, мерил шагами раздевалку, бросая взгляды то на одного игрока, то на другого. И по нему было видно, что он готовит очередную громовую речь.

— Ну что, звезды НХЛ, мать вашу, наигрались? — гневно произнес Михайлов. — Вы что творите, я вас спрашиваю? Это, мать вашу, Олимпиада! Олимпиада! Вы что, забыли, для чего и для кого мы здесь играем? Или что? Нули в контрактах важнее всего? А сейчас в сборной страны можно хрен пинать? Миллионеры, вашу мать!