Новичок в космосе

До сих пор ему только раз удалось взглянуть на мир снаружи — он увидел затянутое вечными облаками небо, которое никогда не темнело и не освещалось. Бориэлис лежал на Северном полюсе Венеры, а ось вращения планеты была почти вертикальна: невидимое Солнце кружило над линией горизонта, не подымаясь и не опускаясь больше чем на несколько градусов. Колония жила в вечных сумерках.

Пониженной гравитации Чарли не ощущал, хотя знал, что разница (сила тяжести была 0.9 земной) должна быть ощутимая. Но прошло уже пять месяцев с тех пор, как он чувствовал на себе силу земного тяготения, а на "Hesperus" поддерживалась лишь треть его силы — на внешних палубах, где сильнее центробежная сила. Поэтому Чарли казалось, что он стал тяжелее, а не легче — его ноги отвыкли от настоящего веса.

И при этом он не замечал высокой (около 2%) концентрации углекислого газа, благодаря которой существовали могучие джунгли Венеры. Когда-то считалось, что такое количество углекислого газа, вдыхаемое регулярно, смертельно для человека, но задолго до космических полетов, приблизительно в 1950 году, эксперименты показали, что даже более высокая концентрация не влечёт за собой никаких негативных последствий. Чарли просто её не замечал. Точно так же он чувствовал бы себя где-нибудь в тропиках на Земле.

Итак, он проводил дни в мрачном, похожем на казарму, здании. Он мало видел своего отца, который не отрывался от телефона и не вылезал из герметичной кабины для переговоров, совещаясь со своими новыми работодателями или обустраивая их новое жильё. И ещё меньше он виделся с матерью: миссис Вон тяжело перенесла долгий перелёт и проводила большую часть своего времени в постели.

Спустя девять дней после их прибытия Чарли сидел в комнате отдыха перевалочного лагеря, со скукой перелистывая книгу, которую уже прочитал на Земле. Вошёл его отец.

— Пойдём.

— Да? Что случилось?

— Они собираются будить твоего пса. Ты ведь хочешь при этом присутствовать, не так ли? Или не хочешь? Я могу сходить один, а потом вернусь и расскажу тебе, чем всё закончилось.

Чарли судорожно перевёл дыхание.

— Я хочу быть там. Пойдём.

 

Комната походила на другую, в Белых Песках, где усыпили Никси, за исключением того, что вместо стола здесь стояла похожая на клетку штуковина со стеклянными стенками. Какой-то человек настраивал сложную аппаратуру, стоявшую рядом со стеклянной коробкой. Он поднял глаза и спросил:

— Да? Мы заняты.

— Меня зовут Вон, а это — мой сын Чарли. Он — владелец собаки.

Мужчина нахмурился.

— Разве вы не получили моё сообщение? Кстати, я — доктор Зекер. Вы слишком рано, мы только-только подняли температуру собаки до нормы.

Мистер Вон сказал:

— Жди здесь, Чарли.

Он пересек комнату и тихим голосом что-то сказал Зекеру.

Зекер покачал головой:

— Лучше подождите снаружи.

Мистер Вон снова что-то тихо сказал. Доктор Зекер ответил:

— Вы не понимаете. У меня даже нет надлежащего оборудования  — я был вынужден приспособить аппарат искусственного дыхания, который мы используем для обезьян. Он никогда не предназначался для собак!

Они спорили шепотом в течение нескольких минут и были прерваны голосом из динамика:

"Девяносто семь-икс готов, доктор. Это тот пёс"

— Несите его! — отозвался Зекер, и, продолжая разговор с мистером Воном, произнёс. — Хорошо. Уведите его с прохода. Хотя лучше бы ему, как я уже говорил, оставаться снаружи.

Он отвернулся, больше не обращая на них никакого внимания.

Вошли двое мужчин с большим лотком. На нём неподвижно лежало что-то небольшое, укрытое тускло-синей тканью.

— Это Никси? — прошептал Чарли.

— Я думаю, да, — вполголоса ответил его отец. — Молчи и смотри.

— Можно мне на него посмотреть?

— Стой, где стоишь и не говори ни слова — иначе доктор тебя выгонит.

Оказавшись внутри, команда двигалась быстро и без разговоров, как будто повторяла много раз отрепетированные действия, которые требовалось выполнять на большой скорости и с безукоризненной точностью. Один из них открыл стеклянную коробку, другой, поместив лоток внутрь, убрал ткань, скрывавшую его содержимое. Это был Никси, мягкий, податливый и очевидно — мёртвый. У Чарли перехватило дыхание.

Один ассистент передвинул маленькое тело вперёд, накинул на шею пса резиновый хомут, подогнал его по размеру, и зафиксировал в отверстии, проделанном в перегородке, устроенной наподобие гильотины. После чего поспешно убрал руки из коробки, и тогда второй ассистент захлопнул стеклянную дверцу, через которую они поместили собаку, и быстро загерметизировал её. Теперь Никси был плотно закрыт в стеклянный гроб, тело внутри, голова снаружи.

— Цикл!

Как только он это сказал, первый ассистент хлопнул по выключателю и уставился на приборную панель, а доктор Зекер сунул обе руки в длинные резиновые перчатки, вставленные в стекло, благодаря чему его руки оказались внутри с телом Никси. Быстрыми, уверенными движениями он собрал шприц для подкожных инъекций, лежавший внутри и глубоко вонзил его в бок собаки.

— Аппарат искусственного дыхания подключён.

— Нет сердечной активности, доктор!