Новик

После двух дней, когда мы продолжили отрабатывать разные упражнения стрельб, решили пройти поискать бухту, где можно дать команде сойти на берег, может прикупить свежей еды, отдохнуть немного, Николай хотел отработать ещё стрельбу по береговым целям. Так мы и оказались в бухте Галатея Большого Никобара. Несмотря на то, что с западной стороны архипелага глубины северной части Яванской впадины несколько километров, местами у самых островов есть опасные скалы, подходить нужно осторожно. Так что ходовая вахта была занята вся, а я отправила Клёпу полетать, тем более, что летать вне видимости суши ей не очень комфортно и она с удовольствием рванулась к видимому берегу. Дальность контакта у нас уже составила километров пятьдесят или миль тридцать, то есть за горизонтом, я даже смотреть её глазами могла, не очень напрягаясь. Наверно в более населённых местах это расстояние уменьшится, а на море, даже при такой дальности, без проблем. К тому же, при высоте полёта до полукилометра, мы с ней могли осматривать поверхность моря на расстояние до шести десятков миль, или надёжно миль пятьдесят-сорок пять. Вот за всеми этими мыслями, я даже не поняла, что меня напрягло. Только после вопроса Николая, долетела ли Клёпа до Галатеи, я поняла, что меня дёрнуло. В бухте стоял пароход без флага, от него к другому и обратно сновали лодки, в деревне на берегу горели две хижины, а на берегу лежали связанные люди в европейской одежде. Вот эта картинка, по которой Клёпа лишь скользнула взглядом, меня напрягла. После вопроса Николая, я вернула назад Клеопатру и попросила чуть снизиться. Я стала транслировать Николаю картинку, напрямую подключать Оттовича к Клёпиным глазам у нас пока так и не получилось, не может он её глазами смотреть. Теперь мы чётко разглядели, что на берегу связанными лежат несколько человек явно в европейской одежде, пароход Николай обозначил как парусно-винтовой трамп на полторы-две тысячи тонн явно европейской постройки, а вот второе судно чисто парусное местное около пятисот тонн. И, похоже, либо экипажи судов что-то очень сильно не поделили, либо судно захватили местные пираты, и сейчас идёт разграбление. Если мы поторопимся, то успеем застать их "со спущенными штанами". Вот теперь только как это всё подать команде?

— Евгений Васильевич! — обратился Николай к нашему штурману Волкову. — А проложите-ка нам курс к вот этой бухточке, если я правильно понимаю, вон та полоска на горизонте, это Большой Никобар.

— Николай Оттович! Это может быть и другой остров, по счислению идём, тут течения в берегов сильные, до времени полуденной обсервации ещё полтора часа, так что только после этого скажу точно, или нужно ближе подойти, там по лоции есть две примечательные горушки, тогда и определимся.

— Евгений Васильевич! Вам и карты в руки, что называется. Но мне требуется подойти к этому острову, который перед нами и найти там бухту, заодно и пулемёты пристреляем. Да и ход прибавьте узлов до двадцати пяти, попутно машины проверим, — и уже сигнальщику, — Братец! Позови к нам Сергея Николаевича и лейтенанта Тремлера!

— Будет исполнено, ваше вскабродь! — лихо козырнул и его смело с мостика.

Невольно улыбнулась про себя, вспомнилась сценка, как Мюллер инструктирует Холтоффа, и в конце: "…Ишь как головой бодается, этому наши игры ещё не надоели, этот будет рыть со всем старанием…".[31] Тем временем по трапу уже поднимались старший помощник и старший артиллерийский офицер.

— Вызывали, Николай Оттович?

— Да, вызывал! Сергей Николаевич! И вы, Иван Михайлович! Возникла у меня мысль, сейчас, как подойдём к берегу пристрелять наши "Максимы", а заодно, во время высадки на берег ещё и остальное наше стрелковое, что у нас есть. Кстати, а что у нас на борту, кроме личных пистолетов офицеров?

— Кроме личного оружия, у нас двенадцать винтовок Бердана, два двуствольных охотничьих ружья, четыре револьвера Смит и Вессон.

— А с патронами к пулемётам и остальному оружию как?

— К пулемётам по полторы тысячи патронов, пулемёты не стрелянные, надо от смазки чистить, штатные пулемётчики ещё не разбирались. К ружьям сотни две патронов есть, это у нас мичман Древков охотиться любит. У Сергея Ивановича в каюте все приспособления есть, и дробь льёт и пули. Револьверы, по штату положенные, закреплены за боцманом и палубной командой для несения караульной службы, когда с винтовками неудобно, на них, как и на винтовки по полсотни патронов есть, может больше, но ненамного.

— Иван Михайлович! Я попрошу вас узнать у Сергея Ивановича, есть ли у него картечь, и сколько таких патронов, желательно штук по двадцать на ружьё. И надо весь арсенал достать, почистить, зарядить и привести к бою, времени вам даю час.

— А отчего такая спешка, Николай Оттович, если не секрет?