Новик, невольник, казак

Как истинный джентльмен, я пропустил Олесю вперед. Чего бояться… Если в проходе и были какие ловушки, Типун их уже обнаружил и обезвредил. Но, скорее всего, ничего подобного здесь не было. Банальный запасной путь для быстрой рокировки. Но даже его наличие уже повышало в моих глазах ранг Хасана Даудовича. Не по чину обычному парню на побегушках, которым он себя выставлял, такие прибамбасы. Резидент – не ниже. Правда, это не отменяло того, что решения все же принимались в Стамбуле, тем самым помощником визиря.

– Ломай дверь!

Звуки снаружи долетали приглушенно, но от этого не теряли угрожающего смысла. Чернота очнулся и был полон решимости поквитаться. Значит, имело смысл прибавить шагу. О чем я и сказал Олесе. Девушка не ответила, но зашагала быстрее.

Проход забирал вниз, но не круто, не спускаясь под землю, а лишь на уровень первого этажа. Теперь стало понятно, зачем дом строили впритык к стене. Через нее и был выход в Нижний город. Кстати, хорошо придумано. Если о проходе не знать, то пока преследователи оббегут стену – можно далеко уйти.

Эту мысль я уже поведал Типуну, который ждал нас снаружи.

Семен со мною согласился, но посетовал на то, что в Нижнем городе плохо ориентируется и не знает, где мы сейчас находимся. Полупуд, вынырнувший за нами, ничего нового не прибавил, кроме констатации того факта, что темно, хоть глаз выколи.

Тогда я предложил испытанный нами с Олесей способ. Сперва пойти прямо, а как упремся в стену Предместья, чесать вдоль нее. Мимо куста сирени не проскочим даже в самой кромешной тьме.

План, пусть самый примитивный, все равно лучше, чем его отсутствие. Так что никто не возражал. Тем более что за спиной у нас раздался оглушительный грохот, и даже воздухом из прохода дыхнуло. Словно небольшая ударная волна догнала.

– Гы, – осклабился Полупуд. – Сработало. Теперь им проход долго искать.

Опорную балку он выдернул, что ли, и стропила обрушил? Но спрашивать казака не стал. Потом как-нибудь. На биваке… Когда этот день будет вспоминаться, как прошедшая рыбалка.

Нижний город поперек перебежали быстро. Минут за пять. Следом увязалась какая-то шавка, но Типун что-то ей такое сказал, что собачонка, поджав хвост, шмыгнула в ближайшую подворотню.

– Ворота там, – уверенно указал направление кормщик, когда мы прижались к стене.

– Уверен? – прогудел Полупуд. – Как по мне, так в лесу и то труднее заблудиться, чем между этими камяницами[35].

Семен что-то пробормотал о слепцах, ничего не видящих дальше носа, и в этот же момент жалобно охнула Олеся.

– Что? – мы все дернулись к ней.

– Грабли… – девушка одной рукой потирала лоб, а другой указывала под ноги. – Кто-то бросил, а я…

Мне очень хотелось расхохотаться, но сдержался – побоялся обидеть Олесю, которая если и не ждала от нас сочувствия, то уж смеха наверняка. А ведь я веселился не из-за того, что ее по лбу треснуло, и даже не потому, «что только бледнолицый дважды на одни и те же грабли наступить может»… А потому, что это уже чуть не случилось сегодня днем. И если садово-огородный инструмент здесь не принято разбрасывать вдоль стены, в виде противопехотного заграждения – то проход рядом. Всего лишь в нескольких десятках шагов от нас.

* * *

Кызы-Кермен еще уютно посапывал во сне и на небольшую заваруху реагировать не торопился. Но то там, то здесь тишину прорезали отдельные голоса, скорее всего, стражников – интересующиеся, что случилось. Им отвечали, и гул постепенно нарастал. Нижний город пока тонул во тьме, а в средней части ночь уже прорезали факелы… Огней становилось все больше, а голоса – громче и раздражительнее.

– К лодкам нельзя… Уж где-где, а там нас точно ждут… типун мне на язык, – произнес Семен, когда мы оказались в предместье и, никем не замеченные, двинулись к околице. – Надо затаиться и переждать до рассвета.

– Может, вернемся к тому месту, где днем лежали? – предложила Олеся. – Если тогда не заметили, то теперь, в потемках, тем более.

– Тогда нас и не искали толком… – не согласился с ними Полупуд. – А сейчас, особенно если Чернота решит, что мы могли убить и ограбить турка, и скажет об этом страже… Погоня будет серьезная. С псами… Следов для них мы в доме оставили хоть отбавляй. Так что уходить только по воде надо… И если лодки нет – то придется вплавь.

Семен сперва кивнул, а потом мотнул чубом, не соглашаясь.

– Нельзя… В страже тоже не одни дурни. Если дойдут по следу до реки, то поймут, где нас искать. И пустят вдоль берега пару конных разъездов.

– Да, скорее всего, так и будет, – Полупуд уцепился за ус. – А что ты предлагаешь?

Вместо ответа Типун пожал плечами.

– Петрусь… – впервые за весь сегодняшний вечер прижалась ко мне Олеся. – Ты же умный… Придумай что-нибудь.

– Ну, если бежать нельзя, надо найти такое место, где псы нас не учуют… Я слышал, что в заморских странах беглые невольники прячутся между тюками табачных листьев. И псы не могут их найти. Запах табака сбивает их со следа.

– Что ж ты раньше молчал?! – возмутился Полупуд. – Я бы наши тюки не продавал! Эх, Петро… Умная голова, но дурному досталась!