Новиков

В шесть часов утра Орлов, не доезжая Фонтанки, остановил лошадь у канцелярии Измайловского полка. Он передал вожжи Екатерине, спрыгнул и подошел к подъемному мосту: полковой двор был окружен рвом.

У моста часовым стоял Новиков. Он видел, что с офицером приехала дама, слегка подивился тому, как строго осадила она взмыленную лошадь, но понять, что происходит, не успел.

— Подъем! Тревога! — закричал Григорий Орлов. — Встречайте государыню!

Навстречу ему спешил дежурный по полку, с вечера предупрежденный Алексеем Орловым о возможности приезда Екатерины.

— Барабанщик, бей тревогу! — приказал дежурный.

Услышав частую дробь, схватились за палочки ротные барабанщики. Измайловцы, гремя ружьями, бежали к избе полковой канцелярии.

Григорий Орлов снял с одноколки Екатерину и, держа ее за руку, провел по мосту.

Часовые взяли на караул.

Новиков первый раз вблизи увидел Екатерину. Она была невысокого роста. Фигуру скрывал наброшенный на плечи офицерский плащ. Голова ее на длинной шее высоко приподнималась над округлыми плечами. Склад лица выглядел мужской: широкий открытый лоб, орлиный нос, длинный подбородок придавали ему властное выражение. Карие глаза оттенялись темными бровями.

Солдат Новиков смотрел на государыню, держа прямо перед собой ружье. Он желал Екатерине успеха. К просвещенной великой княгине обращался со стихами Сумароков, на нее возлагал надежды Херасков. И мог ли Новиков думать о том, что по-уставному приветствует своего злейшего врага, который погубит его любимое дело и самого прикажет замучить в крепости?!

— Государыне императрице Екатерине Алексеевне ур-ра! — закричал Григорий Орлов.

— Ур-ра-а! — отвечали солдаты.

К полковой избе тащили под руки священника.

— Присягайте мне, ребятушки, — попросила Екатерина.

Священник кланялся и что-то бормотал.

— Давай крест целовать, кутейник, шевелись проворнее, — прошептал ему Орлов.

Офицеры и солдаты, отталкивая друг друга, торопливо прикладывались к золотому кресту.

— Довольно, батя, шагай на улицу! — скомандовал Орлов, повертывая священника за плечи. — Пожалуйста, ваше величество, — обернулся он к Екатерине.

У моста ожидала карета Алексея Орлова, следом за Екатериной прибывшая из Петергофа. Императрица села в нее.

— А ты давай вперед, — сказал Григорий Орлов священнику. — В Семеновский полк.

Священник зашагал, подняв руки с крестом. Следом Григорий Орлов, за ним карета, а за каретой, не соблюдая рядов, повалили солдаты.

Орловы разослали гонцов в гвардейские полки с извещением о перевороте и о том, что поход в Данию отменяется. Семеновский полк, поднятый по тревоге заговорщиками, вышел навстречу процессии с криками:

— Виват! Да здравствует императрица Екатерина!

У Казанской церкви на Невской перспективе к пехотным полкам присоединилась Конная гвардия. Солдаты постарались жестоко избить командира, голштинского дядюшку Петра III, которого яростно ненавидели.

Екатерина вошла в Зимний дворец. Гвардейский караул приветствовал новую государыню.

Солдаты разобрались по полкам и выстроились.

Митрополит Гавриил скорым шагом обошел ряды, кое-где протягивая для поцелуя крест. Он принимал присягу на верность Екатерине.

Затем гвардейские полки были отведены и расставлены по набережной реки Мойки, поблизости от дворца, а их место заняли армейские части петербургского гарнизона. Целовать крест времени уже не хватило, и к присяге приводились одни полковники.

Екатерина совещалась со своими приближенными. Надобно сыскать бывшего императора. Сидит ли он еще в Ораниенбауме, знает ли о случившемся, не попробует ли вернуть потерянный трон?

Поздно вечером, часу в десятом, войска под предводительством императрицы выступили в поход. Повзводно, церемониальным маршем, с барабанным боем полки шли по петергофской дороге. Екатерина ехала впереди на белом коне. Она была одета в Преображенский мундир старого образца и в правой руке держала обнаженную шпагу. Сзади нее молодая княгиня Екатерина Дашкова, также в гвардейском мундире. Воинственные дамы нетерпеливо взбадривали шпорами коней, и ряды пехоты поспешали за ними.

В полночь у Стрельны был назначен привал, отставшие подтянулись, и марш продолжался.

Рано утром войска подошли к Петергофу. В зверинце, на косогоре, были расставлены пушки, в руках артиллерийской прислуги дымились фитили. Однако выстрелов не последовало: войска, занимавшие Петергоф, сдались в плен государыне.

Роты расположились в дворцовом саду на отдых. Загорелись костры, солдаты резали быков, приведенных с обозом, и варили кашу.

Под вечер, часу в пятом, гвардейцы увидели карету, запряженную восьмеркой лошадей. На запятках и по подножкам стояли вооруженные гренадеры. Карету сопровождал конный конвой. И хотя ничего не было объявлено, распространился слух, что в карете сидит бывший государь и Орловы увозят его в Ропшу, в пригородный дворец. Там его дни вскоре и кончились.

В седьмом часу вечера полки поднялись в обратный путь. Шли всю ночь и утро, проводили императрицу в Летний дворец, стоявший там, где позже был выстроен Михайловский замок, и возвратились в казармы.