Новобранец

Нос Джеймса был забит кровью. Он жадно хватал водух ртом.

— Погоди, Мак, — сказал Брюс. — Какой рукой он пишет?

Джеймс был рад нескольким секундам передышки, но не понимал, почему Брюс задает такой странный вопрос.

— Какой рукой ты пишешь, Джеймс? — переспросил Мак.

— Левой, — прохрипел Джеймс, сплевывая кровь.

— Хорошо. Бой!

На этот раз Джеймс решил ударить первым и сделал резкий выпад. Но Брюса на месте уже не было. Джеймс почувствовал, что его обхватывают сзади. В следующее мгновение Брюс швырнул Джеймса навзничь, потом уселся верхом, бедрами стиснув ему грудь. Джеймс попытался вывернуться. Куда там — он не мог даже вздохнуть! Брюс схватил его за правую руку и крутанул большой палец так, что хрустнула кость.

Джеймс вскрикнул. Брюс выплюнул назубник:

— Если не сдашься, я сломаю тебе палец.

Его рука выглядела куда страшнее, чем несколько секунд назад, когда Джеймс пожимал ее.

— Сдаюсь, — простонал Джеймс.

Он с трудом поднялся на ноги. Из разбитого носа, оставляя гадкий привкус во рту, текла кровь. Мат был усеян красными пятнами.

— Хочешь продолжить? — спросил Мак.

Джеймс кивнул. Он понимал, что с кровью на лице и дикой болью в правой руке ему не выстоять. Но в нём бушевала такая ярость, что он намеревался нанести хотя бы один хороший удар, а там пусть его хоть убьют.

— Лучше сдавайся, — посоветовал Брюс. — Я не хочу сильно ранить тебя.

Вместо ответа, не дожидаясь сигнала к началу боя, Джеймс ринулся вперед. И снова промахнулся! Брюс пяткой ударил Джеймса в живот. Джеймс согнулся пополам. Перед глазами поплыли зеленые и желтые круги.

Всё еще стоя на ногах, Джеймс почувствовал, что ему выворачивают руку.

— На этот раз я сломаю тебе руку, — сказал Брюс. — Я этого не хочу.

Джеймс понял, что сломанной руки ему не вынести.

— Сдаюсь, — крикнул он. — Сдаюсь!

Брюс тут же выпустил его и отступил на шаг.

— Хорошо дерешься, Джеймс, — сказал он с улыбкой.

— Ты мне палец сломал, — простонал Джеймс.

— Просто вывихнул. Покажи.

Джеймс протянул руку.

— Будет больно, — предупредил Брюс.

И дернул за палец. Сустав с хрустом встал на место. От боли у Джеймса подкосились колени.

— Думаешь, это больно? — рассмеялся Брюс. — Однажды мне сломали ногу в девяти местах.

Джеймс без сил опустился на пол. Только гордость не позволяла ему заплакать.

— Ну, что? — спросил Мак. — Готов к следующему испытанию?

***

Только теперь Джеймс понял, почему Брюс спросил, какой рукой он пишет. Правая рука болела так сильно, что он не мог ею пошевелить. Джеймса проводили в зал, уставленный деревянными партами. Экзамен сдавал он один. Ноздри были заткнуты марлевыми тампонами, одежда перепачкана в крови.

— Простой тест на умственные способности, — объяснил Мак. — У тебя сорок пять минут, время пошло.

Вопросы становились всё труднее и труднее. В обычном состоянии Джеймс легко решил бы все задачи, но сейчас его тело болело по меньшей мере в пяти местах, из носа шла кровь, а стоило закрыть глаза, и ему казалось, что он уплывает куда-то далеко-далеко. Время истекло, а у него еще оставались нерешенными три страницы.

* * *

У Джеймса наконец-то перестала идти носом кровь, и он уже мог потихоньку шевелить правой рукой, но особой радости всё равно не испытывал. Вряд ли он успешно прошел два первых испытания.

В переполненной столовой Джеймс почувствовал себя инопланетянином. При его появлении все разговоры тут же стихли. Раза три он услышал «Не могу говорить с оранжевым», пока наконец какая-то сердобольная душа не показала ему, где взять ложку и вилку. Джеймс положил себе порцию лазаньи с чесночным хлебом и симпатичный на вид оранжевый мусс с шоколадными крошками. Дойдя до стола, он понял, что не ел со вчерашнего вечера и умирает с голоду. Еда была в тысячу раз лучше, чем размороженные полуфабрикаты в «Небраске».

***

— Любишь курятину? — спросил Мак.

— Конечно, — ответил Джеймс.

Они сидели в кабинете Мака по разные стороны письменного стола. Единственным предметом на столе была стальная клетка с живым цыпленком внутри.

— Ты хотел бы съесть этого цыпленка?

— Он же живой!

— Так убей его.

— Ни за что!

— Почему?

— Это жестоко.

— Джеймс, ты хочешь сказать, что готов стать вегетарианцем?

— Нет.

— Если ты считаешь, что убивать цыпленка — жестоко, почему же ты готов съесть его?

— Не знаю, — ответил Джеймс. — Мне двенадцать лет, я ем всё, что ни поставят на стол.

— Джеймс, я хочу, чтобы ты убил этого цыпленка.

— Дурацкое испытание. Что оно доказывает? — спросил Джеймс.

— Я не собираюсь обсуждать, для чего устраиваются те или иные испытания, пока они не завершены. Убей цыпленка. Если не убьешь, его прикончит повар на кухне. Почему он должен делать это вместо тебя?

— Ему за это платят...

Мак достал из кармана кошелек и положил поверх клетки пятифунтовую банкноту.

— Теперь тебе тоже заплатили, Джеймс. Убей цыпленка.

— Я...

Джеймс больше не мог придумать ни одной отговорки. Кроме того, он понимал, что, убив цыпленка, успешно пройдет хотя бы одно испытание.

— Ладно. Как его убить?

Мак протянул Джеймсу шариковую ручку.