Новобранец. Служба контрмагии

Да что говорить — свою сигнальную функцию она выполнила безукоризненно — голубая ваза, стоящая на прикроватной тумбочке и игравшая роль вспомогательного монитора охранной системы (основным был сам фархан), издала мелодичный звук, засветилась мертвенным зеленым светом и из нее выпорхнул страшный черный мотылек. Свэрт Бигланд — глава бакарского отделения Гильдии магов, когда рассказывал об артефакте сказал, что самый неприятный сигнал, который можно теоретически увидеть — это черный мотылек, но Талион его никогда не увидит, потому что это будет означать, что плетение прорвано, а этого не может быть никогда! И вот, на тебе! — Дож сподобился! — увидел невероятное! Но, скажем честно — никакой радости от такого фантастического зрелища Талион не испытал…

Правда, оставалась еще дежурная смена охраны: восемь профессиональных головорезов на крыше, жизнь и свобода которых всецело находилась в руках Талиона — уж больно много они накосячили, уж больно много могущественных врагов нажили — не станет Талиона — не будет и их. Эти не предадут. Сидя в беседке, они должны были зорко глядеть в четыре глаза во все четыре стороны света — один не заметит — другой углядит! А в случае тревоги они должны были встать живым щитом перед дверью спальни… И где они? — нет их!

Дальше… во дворе находились неустрашимые горные волкодавы, преданные Талиону до последнего вздоха и последней капли крови — он сам выкармливал их, еще слепых щенят, теплым овечьим молоком — мать их погибла, защищая стадо от взбесившегося от голода горного льва. И вот он услышал их испуганный визг… — это было самое страшное, что Дож слышал в своей жизни.

Но, хотя Талион был напуган, он был мужчиной и воином — на Сете элита все еще была элитой, а не жирным дерьмом, чавкающим у корыта. Он приготовился к битве не на жизнь, а на смерть. Дож стоял, чуть пригнувшись, на напружиненных ногах, сжимая в руках меч и кинжал — а куда ему было деться с подводной лодки? — за нами Москва… в смысле любимая женщина и любимая дочь.

Дверь была закрыта изнутри на щеколду и Шэф опять, как в доме у Дамира, произвел манипуляции, необходимые для ее открывания: выпростал руки из шкиры, наложил на дверь, вздул черные канатики вен на лбу, ну, и далее по списку. Что характерно, Дож не попытался обратно закрыть дверь на щеколду. Чем было вызвано такое его поведение командор не знал. Сам бы, на его месте, он непременно попробовал снова закрыть дверь — какая ни какая, а защита — может пригодиться. Взяв гроссмейстерскую паузу, чтобы добавить жути, как обычно делается в низкобюджетных фильмах ужасов, главком медленно отворил дверь, которая при этом зловеще заскрипела, и шагнул в спальню.

При виде черной, демонической фигуры с ярко горящими красными глазами — уж командор постарался довести образ посланца преисподней до логического конца, Рема тут же — кто бы сомневался, грохнулась в обморок. Но грохнулась очень аккуратно, так что спеленатая, по случаю сна, Марина не упала не на пол, а плавно улеглась на кровать, рядом с матерью.

Талион же, тоже вполне ожидаемо, проявил высокую двигательную активность. Он прыгнул вперед и на длинном шаге нанес колющий удар командору в живот. После этого он провел еще два секущих удара мечом — один сверху вниз, что-то вроде «опускания журавля», а второй косой — похожий на «полет ласточки», завершалась же комбинация еще одним колющим ударом главкому в живот, на этот раз кинжалом.

Дав Талиону возможность убедиться в собственной неуязвимости, Шэф отвесил ему оплеуху достойную руки командора — имеется в виду не тот командор, который руководил «Автопробегом — по бездорожью и разгильдяйству», а тот, который «Каменный гость» и который навещал не в меру развязного дона Жуана. Следствием этого удара стала временная потеря Дожем ориентации во времени и пространстве. Воспользовавшись тайм — аутом, Шэф вытащил свой «волшебный» баллончик и погрузил всех обитателей комнаты в сон.

Сделано это было полностью из гуманистических соображений — главком, во — первых, плохо переносил детский плач, а Марина, судя по всему, успокаиваться не собиралась, а во — вторых, если бы не газ, то Рема, очнувшись, вспомнила бы все ужасные подробности этой ночи, а так проснется, отметит какую-то странную пустоту в голове, и все — никаких кошмаров. С Талионом же все обстояло не так просто — с ним надо было поговорить — это раз, и надо было, чтобы он хорошенько запомнил визит посланца Ада, или чего там у них на Сете — это два. Поэтому главком извлек еще один баллончик и кротко пшикнул в лицо Дожа.