Новобранец. Служба контрмагии

– Да шучу я… шучу – лежа нельзя, если ты не забыл. Ладно, хорош трепаться – пошли.

Денис начал подниматься, с тревогой ожидая возвращения полного букета ощущений, сопутствующих усаживанию на камень… но, к его восторгу, больше ничего не болело, усталости не было, а в крови бушевал огонь, толкая на поиски приключений на свою задницу.

– Ты часом не трансвестит? – Вопрос Шэфа, заданный каким-то неприятным голосом, с царапающими душу низкочастотными обертонами, быстренько вернул Дениса из заоблачных высей на грешную землю. В ответ Денис только изумленно захлопал глазами:

– Почему?!

– А потому что ты уже забыл. Тебе же было сказано: ПОС-ТО-ЯН-НО! – Шэф был не по обыкновению серьезен, а его бледно-голубые глаза приобрели какой-то нехороший, странный оттенок. Пугающий…

Денис почувствовал, что краснеет – от стыда и… страха. Придя в восторг от новых ощущений, он действительно тут же забыл про каналы, и они начали медленно сужаться, возвращаясь в исходное состояние.

– Ты должен постоянно помнить о них, расширять. Чем бы ты ни занимался – помни о каналах. – Шэф продолжал нахлобучку, но глаза его, к неописуемому облегчению Дениса, приобрели обычный вид… – Я не наседка, а ты – не цыпленок. Я не собираюсь постоянно поддерживать тебя под локоток и стелить соломку. Если я сказал «постоянно» – это значит «постоянно». – Шэф сделал паузу и продолжил нормальным голосом: – Я не требую ничего невыполнимого. Действительно, можно забыть, для того чтобы помнить, тоже нужна энергия, и когда ее нет – то и суда нет. У тебя же ее больше чем достаточно.

К чести Дениса надо сказать, что во время выволочки он, как только вспомнил, больше про каналы не забывал, чем, видимо, и вернул верховному главнокомандующему его обычное благодушное настроение.

– Почему я назвал тебя трансвеститом? – все еще хмурясь, поинтересовался Шэф.

– Память девичья! – по-военному четко отрапортовал Денис.

– Маладэц, пилят нерусский. Соображаешь… – прощающе усмехнулся Шэф.

* * *

Как выяснилось, береговая «опора» была отвесной неприступной скалой только с трех сторон. С четвертой же у нее оказалась вырублена лестница, по которой компаньоны и забрались наверх, преодолев двести скользких и узких ступеней. С самим подъемом трудностей не возникло никаких – Денис даже не сбил дыхание, добравшись до вершины, правда, в процессе восхождения чуть было не загремел вниз. В какой-то момент, когда Денис не отставая поднимался вслед за Шэфом, он вдруг увидел его нехорошие глаза, те – странные! Видение возникло и тут же исчезло, но Денис мгновенно покрылся холодным потом, осознав, что забыл про каналы…

«Это что ж получается – если забуду – всегда так будет?! Бли-и-и-н… лучше не забывать… – то еще зрелище! – пилят я нерусский!..»

На вершине дул порывистый ветер, что Денису, и так боявшемуся высоты, настроения не прибавило. Он замер в центре небольшой площадки и решил, что никакая сила его к краю не сдвинет. Шэф же, в отличие от него, на месте не стоял и прогуливался по вершине, как кот по крыше – весело и беззаботно. Он подходил к краю, заглядывал вниз и вообще вел себя так, что Дениса от его эволюций стало слегка подташнивать. Неожиданным следствием подъема стало то, что в какой-то момент, внезапно, рывком увеличился диаметр «красного» канала, и Денис почувствовал, что буквально врастает ногами в гранит «опоры». Шэф кинул на него быстрый взгляд и усмехнулся:

– Ну что, – нужно иногда вес увеличивать? – Денис ничего не ответил и только шумно сглотнул, а Шэф продолжил расспросы: – Ты как насчет искупаться?

– В принципе можно…

– Ну-ну…

– А что?

– Посмотри…

Денис бросил быстрый взгляд в сторону моря и обомлел: моря не было – был густой суп с фрикадельками, причем фрикадельки были живые, очень подвижные, увлеченно жравшие друг друга. Заодно стало понятно, почему рядом с Северной Обителью нет порта – вдоль берега, метрах в двухстах, в обе стороны, насколько хватал взгляд, тянулась гряда подводных скал, отчетливо видимая с высоты. Время от времени, следуя за бесконечной игрой ветра и волн, иззубренные черные вершины на мгновение показывались из воды и тут же скрывались обратно, оставляя вместо себя клочья пены. Сразу же за этим природным барьером начиналась пучина, но и в ее темных глубинах угадывалось шевеление теней уже совершенно чудовищных размеров.

«Да-а-а-а… блин… курорт… твою мать!»

Шэф между тем подошел к началу моста, представлявшему собой неровный каменный брусок, повисший над морем.

– Дэн, полюбуйся на это чудо, – он сделал плавный жест, – ширина его в самом широком месте метра два, в самом узком – не больше метра. Висит чудом, почему не рухнул – никто не понимает.

Денис посмотрел – кроме того, что мост имел переменное сечение в ширину, он еще не был ровным в вертикальной плоскости: участки относительно гладкой поверхности сменялись холмами и впадинами. Кроме того, скала, являвшаяся второй «опорой», была выше береговой, и мост шел с довольно большим возвышением, что и позволяло рассмотреть его целиком.