Новое амплуа. Госпожа генеральша

– Вас, вас, – подтвердила Милена. – Впрочем, тогда мы общались проще – на «ты». Да вы устраивайтесь поближе к огню, так уютнее. Я вообще люблю тепло.

– Я, конечно, прошу прощения, – сказал Кирилл, усаживаясь туда, куда было указано, – но разве мы с вами встречались? Я бы не забыл…

– Как видите – забыли, – мягко укорила Милена. – Впрочем, прошло тринадцать лет, срок долгий, за него много чего произошло. И у вас и… со мной.

– Тринадцать лет? – обалдел Кирилл. – Мадам, да я то, что тринадцать дней назад было не всегда вспомнить могу! Простите, конечно, великодушно.

– Уже простила, – усмехнулась Милена, поднося к губам крохотную чашечку с кофе. – Собственно, и позвала, чтобы поблагодарить.

Час от часу не легче!

– А благодарить-то меня за что? – совсем уж тупо спросил Кирилл. – Что я вам такого хорошего сделал? Если, конечно, сделал…

– Сделали, сделали, – заверила его Милена. – Из провинциальной лохушки-то, что перед собой видите.

– Я?!!

К немалой досаде Кирилла, вел он себя, как последний дурак, потому что мысли разбегались, ощущения были какие-то непонятные и вообще чувствовал себя не в своей тарелке. Что такого, черт побери, он натворил тринадцать лет назад? То есть натворить-то он, конечно, много чего мог, и на самом деле натворил, тут вопросов не было. Но превращать провинциалок в великосветских дам не умел по определению и даже никогда не пробовал. Смысла не видел.

Он отпил глоток кофе, но вкуса не почувствовал. Закурил, даже не спросив разрешения у хозяйки, но и это привычное «успокоительное» не помогло. Тринадцать лет тому назад ему было двадцать. И натворить он в ту пору мог не то, чтобы все, но уж точно – многое. Кроме одного: исполнить роль Пигмалиона. Это было абсолютно не его амплуа.

– Бенефис Алекса, – сжалилась над ним Милена. – Начало апреля. Очень теплого, между прочим, апреля.

В тумане, прочно воцарившимся в голове Кирилла, стали намечаться некоторые просветы. Бенефис Алекса – стремительно ворвавшегося на эстраду смазливого певца – он помнил очень даже хорошо, хотя бы потому, что это было первое мероприятие такого уровня, на котором он, студент третьекурсник театрального училища, присутствовал. Народищу там было – с ума сойти, причем мужики – один другого круче, а женщины и девушки – вообще полный отпад. Но…

Но никакой Милены там не вспоминалось. Не было ее там, точно не было. Или – была? Если была, то уже после того, как он, Кирилл, основательно напился. Тут уж, ребята, извините, тут бы он собственного имени не вспомнил даже под угрозой немедленного расстрела.

– Сдаюсь, – обреченно выдохнул он. – Благодарите или казните, все равно не помню. В смысле, нашей с вами встречи.

– Одно время собиралась не просто казнить – убить, – нежно сообщила ему Милена. – Причем с особой жестокостью.

Ну уж такого издевательства над собой Кирилл терпеть не собирался.

– Мадам, вы бы выбрали какую-то одну линию поведения, – со всей доступной ему мягкостью попросил он. – Сначала выясняется, что вы решили меня за что-то отблагодарить. Допустим. Теперь возникает еще один вариант: убить меня с особой жестокостью. В принципе, я не возражаю, только скажите, к чему готовиться. А то под вашим чутким руководством я элементарно с ума сойду.

Милена протянула унизанную кольцами руку и прикоснулась к руке Кирилла. Прикоснулась ласковым, успокоительным жестом. Не женщина – хамелеон какой-то!

– Мы вместе провели ночь, – просто сказала она.

Кирилл обалдело на нее уставился. Ну даже если и провели – благодарности он за это как-то не ждал. Но и убивать его после подобного времяпрепровождения обычно никто не собирался.

– Мне было семнадцать. Я приехала поступать в театральный, а подружка притащила меня на этот бенефис, у нее откуда-то было приглашение на два лица. Сначала меня никто не замечал, а потом откуда-то появились вы и так красиво стали ухаживать…

– Это я умею, – согласился Кирилл.

Голос у него звучал довольно мрачно. Доухаживался, похоже.

– В общем, мы потом куда-то за город поехали. С вашим приятелем и его подружкой. А когда я проснулась, вас уже не было. Вообще никого не было.

– Где не было?

– На какой-то даче, – пожала плечами Милена. – В кухне на столе лежала записка: мол, запри дверь, а ключ положи под крыльцо. И немножко денег… на электричку.

– Почему на электричку?

– Так в записке было. И железная дорога – рядом. Я до сих пор название станции помню – Удельное.

Кирилл порылся в памяти, но так и не извлек оттуда ничего мало-мальски стоящего. И название станции ему ровным счетом ничего не говорило.

– И вы меня почему-то запомнили? – тоскливо осведомился он.

– Я тогда в вас влюбилась. Вы были такой веселый, нежный, ласковый… Называли меня «девочкой» и «малышкой»…

– Тогда за что убивать решили?

– А я забеременела, – просто ответила Милена. – И пыталась вас найти. Все общежития театральных институтов обошла, везде вас описывала. Фамилии-то не знала… Но все-таки нашла.

– И…?

– И мне сказали, что вы куда-то уехали на все лето.