Новое имя в молитвослове

Что можно сказать со спины о человеке, стоящим на службе перед тобою? Крестится не в попад, шестопсалмие для него не особенный момент, а ектиния — время развлечений и разминка для затекшей поясницы. Не церковный он, хоть и ходит теперь на службу. У него мощная спина с крепкой шеей — не бездельник, активен и энергичен. Ростом высокий даже для взрослого, что уж там для пятнадцати — жить будет легче среди людей, они даже царей себе по росту выбирают. Но движения его неловкие, почти женственные — следы подломов в детстве. Все не просто.

Домой шли вместе. Дети умчались вперед, гоняясь друг за другом среди приаллейных акаций. И Настюха с ними — ребенок еще совсем.

Денис остался с Максимом, шли молча, неловко рассматривая деревья и встречных прохожих, но избегая перекрестных взглядов. Что сказать? Молча — оно сподручнее.

У развилки Максиму вправо. Денис неуверенно протянул руку на прощанье и взглянул в глаза Максиму, чтобы понять, что происходит в голове у этого угрюмого мужика. Максим крепко пожал и подумал: “Ну, здравствуй, сынок”.

А ночью, после вечерних молитв, он отлистал молитвослов назад, к утренним молитвам и вписал в помянник о здравии в число сродников новое имя — Дионисий. Пусть прирастает прививка к дереву, раз Господь присаживает веточку к сердцу. Настоящее сердце ведь размеров не имеет.

“Вот и нет Настюхи со мной” — подумал Максим, укрывшись в постели с головою. Но вспомнив, как счастливо светились сегодня ее глаза, улыбнулся почти блаженно. Пред его взором уже замелькали образы сновидений — текстовые документы, вместо листвы на деревьях, и дети, бегающие по аллее наперегонки. А среди них и Настюха с Денисом. Пусть все будут счастливы, Господи. Пусть только будут чисты и счастливы. И мы с ними.