Новое имя

- Какое-то время мне было обидно, что всех мальчишек звали каменный воин, лесной страж, осенний ураган. А меня назвали цветочком.

- Ерунда!- возразила Мариэль.- По-моему, твое имя олицетворяет несгибаемую силу, бессмертие и вечную молодость.

Лаврен снова засмеялся. Они шли, наслаждаясь прогулкой и темы их разговора менялись с каждым их шагом.

- Ну, легенду о новом солнце я знаю, а есть легенда о старом?- поинтересовалась Мариэль.

- Эльфы верят, что море выбросило на сушу ракушку с жемчужиной. Жемчужина раскололась и  из нее вышла девушка. Все было окутано тьмой. Девушке не понравилось жить без света  и она превратила жемчужину из которой родилась в светящийся шар и вознесла его на небо, что бы он освещал все вокруг, а сама стала его хранителем.Но она решила, что и темноте нужно место в мире и стала водить солнце от востока к западу, уступая место ночи. Однако полной темноте она не доверяла и рассыпала по небу маленькие жемчуженки, что бы во мраке не зародилось зло.- повествовал Лаврен чинно вышагивая по поросшей травой земле.

-  И ты тоже в это веришь?

- Да. Кстати «Мариэль» с эльфийского переводится как «морская звезда», ну по-нашему «горящая жемчужина».

- В любом случае я жемчужина. Никуда мне от этого не деться. Не знала, что ты знаешь эльфийский.

- На службе у короля нужно знать все три языка.

- Кстати о службе. Ты же маршал кавалерии, неужели король Дерек так легко найдет тебе замену на время нашего путешествия?

- Да, потому что он велел мне навязаться вам на службу в любом случае и куда бы вы не пошли, следовать за вами.

- Значит ты не по своей воле вызвался меня сопровождать?

- От части и по своей…

- Только от части?

- Я хотел вернуться домой хотя бы не надолго. Я и уезжать не хотел, когда  моя мама сильно больна.- взгляд Лаврена помрачнел, он смотрел себе под ноги, куда-то сквозь траву, сквозь землю, сквозь пространство.- За ней, конечно хорошо ухаживает Аклен, моя сестра, но я все же хотел бы быть рядом, пока она не выздоровеет.

Они шли медленно, не обращая внимания на пробегающих мимо оленей и других диких зверьков. Они совсем позабыли про охоту. В спину им дул легкий ветерок, нежной рукой снимая жар от высоко стоящего солнца, донося до них разговоры, оставшихся в разбитом лагере, друзей.

Думая о семье Лаврена и размышляя о том, как бы перевести тему так, что бы не сложилось впечатление, что ей наплевать на его страдания,  Мариэль вдруг вспомнила о своих родителях. Что они сейчас делают, ищут ли ее, что они чувствуют? А что чувствует она сама? Она даже не задумывалась в последнее время о своих родных. Мариэль все время думала о решении задач и проблем. И даже радовалась тому, что попала сюда. В мир, где ее никто не знает, где она не успела натворить глупостей и никто не будет ее за это ненавидеть или издеваться. Где все (ну почти) стараются ей помочь и даже уважают за одно то, что она пришла к ним. Что бы она сейчас делала дома? Умирала бы со скуки до первого сентября. А потом ежедневная учеба. Может она и нашла бы себе друзей и тогда жизнь студента ей не казалась бы такой ужасной. А может таскалась бы по колледжу одна. А может ей и некогда было бы гулять с друзьями из-за занятий. По рассказам брата она понимала, что там заниматься нужно целыми днями. А если учесть, что он учился на инструменте, по которому закончил музыкальную школу, а она трубу даже в руках никогда не держала, то ей придется пахать в два раза усерднее. Нет, здесь определенно лучше. Хоть ей и приходится все равно чему-то учиться, ей это хотя бы в жизни пригодится больше, чем умение играть на трубе.

Вместе с Лавреном они дошли до широкого ручья. Воды в нем было по пояс, а шириной никак не меньше двух метров.В его прозрачной воде плавала форель, а на другом берегу,  паслась лань, но завидев их, ускакала в гущу рощи. Лаврен и Мариэль посмотрели друг на друга, в их взглядах читался вопрос: «куда идем дальше?», и оба, не сговариваясь, пошли вдоль ручья, против его течения. Дойдя до большого замшелого камня на берегу ручья, Лаврен присел, опершись на него спиной и жестом пригласил Мариэль присесть рядом. Она расправила синюю котту, запачканную грязью и кровью – своей и чужой –  которую не меняла уже несколько дней, и немного помедлив, опустилась на землю рядом с Лавреном. Мох на камне оказался таким мягким и сухим, что  Мариэль вспомнила кресло в ее комнате. Такое же мягкое и уютное. Некоторое время они сидели молча, наслаждаясь звоном ручейка и свежестью воздуха. От нечего делать, Мариэль достала из кармана карту и стала разглядывать чертежи.

- Что ты делаешь?- Возмутился Лаврен, будто она нарушила священный закон отдыха.

- Пытаюсь понять где мы сейчас.

Найдя на карте рощу, Мариэль нахмурилась от досады. Прошло уже почти шесть дней, а они еще даже до реки Джует не добрались. Они даже половины пути не преодолели.

- Да отвлекись ты от этих военных дел хотя бы на день!- воскликнул Лаврен и выхватил у нее из рук карту.