Новое имя

Тут же и снова появилось чувство присудствия Иналии. Как по расписанию. Мариэль уже привыкла, что оно появляется каждое утро и вечер. Иногда утреннее запаздывает до обеда, а вечернее появляется уже ближе к ночи, но еще никогда оно не забывало ее посещать.

Отражение звезд в кристально чистом озере выглядело так, будто горящие камушки лежали среди гальки и их свет дрожал от пробегающей по воде ряби. Глядя на это маленькое чудо природы, Мариэль вспомнила про всевидящий бриллиант. Что если ей попробовать снова? Будет ли это новым разочарованием или у нее все же получится увидеть хоть кого-нибудь из ее отряда? А что если она увидит совсем не то, что хотела бы, вдруг все совсем плохо и она потом пожалеет, что вообще заглянула в волшебное зеркало?- Над но энос тиарли Катя.- произнесла она, что бы проверить наверняка, может дело в ее неумении, да и по лучшей подруге соскучилась.

В черной воде появилось изображение. Катя - голубоглазая с длинными светло-русыми волосами до поясницы, распущенными и тщательно расчесанными, нежной улыбкой розовых губ и милыми круглыми щечками, лежала на животе, упершись логтями в кровать и подпирая лодонями голову. Она смотрела какой-то фильм на ноутбуке. Черные джинсы обягивали стройные ноги и прорези на коленках показались, стоило Кате поднять ногу. Розовая футболка с неприхотливым белым узором шаловливо приоткрыла поясницу. Внимание Мариэль привлекли Катины часы на тумбочке у кровати. В центе высвечивалось время - 12:54, справа от времени ее фотография, где она счастливо улыбается (Мариэль снова сковала обида. Она хорошо помнит эту фотографию, на ней должны стоять Катя и она, Маргарита, в обнимку, а тут только Катя с тем же выражением лица и в той же позе обнимает дерево, у которого они с Маргаритой собственно и фотографировались). Но обиду перебило удивление, когда Мариэль обратила внимание на окошко часов слева от времени. Цифры показывающие дату говорили, что сейчас тридцать первое июля. Как это? Может часы сбились? Мариэль же попала в этот мир тридцать первого июля и прошло уже чуть больше месяца, ведь уже шестое сентября. А если дата на Катиных часах действительно правильная, значит один день в ее родном мире равняется более чем сорока двум дням здесь? Несколько минут Мариэль понадобилось, что бы подвести точные подсчеты, записывая результаты прутиком на песке. Отвлекшись на это, она забыла подпитывать заклинание своей энергией и изображение на поверхности воды исчезло. Зато она выяснила цыфры, приближенные к точности.

- Один день в моем мире примерно равен пятидесяти девяти в этом...- бубнила она себе под нос.- Значит один час в моем равен... тоже пятидесяти девяти с длинным числом за запятой часам в этом мире. А значит, один месяц в моем родном мире примерно равен шестидесяти одному в этом, и один год в моем мире - без нескольких единиц шестидесяти двум годам в этом мире. Такс... что же это значит, шестнадцать лет в моем мире это девятьсот девяноста два года здесь? Почти тысяча. Но если все это правда, то конец света, о котором все говорили в год моего рождения - две тысячи двенадцатом - мог действительно наступить, если бы Анорсель не взошла на место солнца? Вот уж точно бред. Хотя я подумала бы также чуть больше месяца назад, если бы кто-то рассказал мне о существовании другого измерения, так что разница во времени вполне возможный факт. Так что теперь любому можно говорить, что мне девятьсот девяноста два года.- Она в голос рассмеялась и ощущение присудствия ее отряда здорово пощекотало ей нервы, передав смех ее приятелей.

                                                                      ***

Мариэль знала, что еще долго не уснет после дневного дрема, по этому, собрав все свои вещи, разбросанные по берегу, она побрела вдоль воды. На каждый шаг приходилось одно слово драконьего языка из реплики, которую она придумала вместе с Иналией. Длинная речь повторилась два раза, когда Мариэль вышла на просторную поляну - идеальная посадочная площадка для драконов. В непроглядной тьме различались лишь отражения звезд в черной воде и силуэты деревьев на дальнем конце поляны - еще чернее, чем тьма царящая вокруг.

Какая-то птица, вроде сова, пролетев прямо перед глазами, громко ухнула, чем напугала Мариэль. Скорее от внезапности, чем от самой птицы, Мариэль шарахнулась в сторону и, споткнувшись обо что-то упала в глубокую яму. Благо на дне был толстый слой соломы, а покраям разросся мох, небыло бы его и удар головой  о стену обошелся бы Мариэль потерей сознания. А так, потерев ушибленный затылок, Мариэль поднялась и посмотрела вверх. Темно было, хоть глаз выколи, ничего не видно.

- Нарнанте тиа.- прошептала Мариэль охрипшим от шока голосом и в воздухе зажегся маленький фонарик - голубоватый шарик света.