Новое оружие (СИ)

— Ничего, — буркнул я. — Послышалось… Передай Юсупову: я буду возле Башни-руины через час после отбоя. Раньше не смогу — дела. Если не устраивает, можете с Жоржем убить друг друга сами.

— А… Э… Оружие… — окончательно растерялся Звягин.

— Оружие привезу я. Вопросы есть? Вопросов нет. Смирно! Кру-гом! Шагом марш отсюда!

Звягин свалил раньше, чем сообразил, что происходит. Ну, может, это, конечно, я переборщил. Возможно, добавил к своим словам щепотку черномагического убеждения… Так, совсем крохотную. Не выше второго бытового уровня.

— Секунданта ещё теперь искать, — с досадой сказал я, глядя под ноги. — Не было печали. Тьфу! — И пошёл к корпусу.

Настроение немного испортилось.

Глава 26

Утром я проснулся с уже сложившимся в голове планом действий. Увы, план этот опять вынуждал меня выделиться из массы учеников. А именно — свалить с занятий. Здесь, в этом мире, в этом заведении такое, мягко говоря, не одобрялось. Но что поделаешь! Надо ведь как-то расхлёбывать проблемы, которые люди так любят мне устраивать.

Калиновского я оповестил о своих планах почти постфактум — запиской, которую передал с дядькой Гаврилой. Вряд ли он её сам лично вручит, но голь на выдумку хитра, а разыскивать Платона у меня не было ни сил, ни времени. Это только в аудитории время тянется бесконечно. А когда активно действуешь, времени всегда мало.

Единственная задержка, на которую мне пришлось пойти — это заход в столовую. Не ради завтрака — позавтракать я решил в городе, — а ради того, чтобы поймать там одну раннюю пташку.

И я её поймал.

— Привет, — сказал я, плюхнувшись рядом со Златой.

Та вздрогнула, повернулась ко мне и пробормотала какое-то приветствие, на которое я не обратил внимания.

— Сегодня после вечерних занятий приходи в академический сад. Знаешь, где это?

— Знаю. А зачем? — захлопала глазами близняшка.

— Нам нужно поговорить, — сказал я серьёзно, но не позволяя себе сорваться в суровость. — Нам всем.

— Я не понимаю… — пробормотала Злата. — Нам всем?.. Но…

— Это мы с Его высочеством Борисом Александровичем кое-чего не понимаем, — оборвал я. — А вы с Агатой — всё прекрасно понимаете. Вот об этом и поговорим.

Судя по тому, как кровь отхлынула от лица девушки, она действительно поняла. Что и требовалось, собственно. Кивнув, я встал и вышел из столовой.

* * *

— Государю императору — ура! — обрадовался Джонатан.

И описал над мной восторженный круг. Мгновенно сообразил, зараза, что мы направляемся не в жилой корпус, где я посажу его в комнате на магический поводок, а к воротам. Жизнь, в понимании фамильяра, определенно налаживалась.

— Кому ура, а кого Калиновский ещё взгреет, — подходя к машине, проворчал я. — Ты полетишь или поедешь?

— Государю императору — ура! — Джонатан взмыл в безоблачное утреннее небо.

На трассе я воспользовался модификациями от Вовы — трансформирующими магическую энергию в кинетическую. По предыдущему опыту знал, что фамильяр любую мою скорость держит без проблем. Мы долетели по трассе до города, буквально пронзая пространство.

По-хорошему, сначала надо было заскочить к бабке Мурашихе. Но первым по пути оказался театр, подаренный моей сестре императорской четой. Туда-то я и зарулил.

В театре относительно кипела жизнь. Сновали какие-то люди, все были при деле, кто-то кому-то выдавал какие-то распоряжения. На меня не обращали внимания — так, будто на пороге ежедневно появлялся герой газетных хроник со здоровенной чайкой на плече. Я был вне их списка дел.

Пришлось поймать за рукав какого-то мужичка, который с важным видом тащил куда-то выпиленный из фанеры раскрашенный куст.

— Надежда Александровна здесь?

— Её сиятельство отсутствуют-с, — важно сказал мужичок. — А вот Владимир Феофанович — у себя-с.

— А «у себя-с» — это где-с?

Тут мужичок почему-то обиделся. И весьма сухо и скупо сообщил мне, куда подняться и где свернуть, после чего удалился вместе с кустом.

Я исполнил предписания и оказался в административной части театра, перед закрытой дверью. Постучал для порядку по косяку, потом нажал дверную ручку и вошёл.

Вова сидел за столом. В левой руке между пальцами дымилась сигарета, этой же рукой он подпирал взлохмаченную голову. В правой руке держал какую-то бумаженцию.

— Ты вообще понимаешь, сиятельство, что это такое — вывести театр хотя бы на самоокупаемость? — с тоской посмотрев на меня, спросил он.

— Эм… Привет, — немного озадачился я.

— Привет! То-то и оно, что привет.

Вова не отрывал взгляда от бумаги.

— Государю императору — ура! — рявкнул Джонатан.

Вова вздрогнул. Взгляд приобрёл осмысленность. Бумага легла на столешницу, к десяткам других таких же.

Я подошёл к столу. Вова встал и, зажав сигарету в зубах, пожал мне руку.

— Чего ты тут? — спросил я, указывая на бумаги.

— Пытаюсь себя убедить, что нам подарили не белого слона, — фыркнул Вова.

— В смысле? — Я сел на свободный стул.