Новое открытие древней Африки

Заключение, к которому пришла Кейтон-Томпсон 30 лет назад, Макайвер до нее, а также другие исследователи, занимавшиеся этим вопросом, например Саммерс, основано на многочисленных свидетельствах: эти свидетельства – китайский фарфор, дата изготовления которого точно определена, бусы из Индии и Индонезии, чей «возраст» до некоторой степени установлен, и многие другие предметы, ввезенные сюда из других стран. Оно базируется на вполне допустимой эволюции местного строительства – от жилищ из ила и соломы до воспроизведения таких построек в камне и возведения высоких башен. Форма этих зданий вполне согласуется с известными нам обычаями и религией банту. Возможно, кое-что они заимствовали из того, что было известно португальцам, общавшимся с африканцами и арабами побережья. «В центре этой страны, – писал ди Барруш в 1552 году на основе дошедших до него слухов, – расположена крепость квадратной формы. Она построена из камней огромной величины, и эти камни, по всей видимости, не скреплялись никаким материалом. Стены имеют в ширину 25 пядей, в высоту – немного меньше. Над дверью этого сооружения есть надпись, которую никто из побывавших там образованных мавританских купцов не сумел прочитать. Они не могли также определить, что это за алфавит. Сооружение почти замкнуто холмами, на которых выстроены другие сооружения, напоминающие первые по стилю, и одно из них представляет собой башню высотой более 12 саженей». Возможно, в описании ди Барруша есть доля вымысла, возможно, оно полно ошибок, и тем не менее это, бесспорно, описание того Зимбабве, которое сохранилось до наших дней, хотя стены его почти наверняка позднее были перестроены. Квадратная форма крепости – вымысел, ибо нет ни одного свидетельства, указывающего на существование такой формы в Родезии, а надпись, упомянутая в описании, возможно, не что иное, как орнамент, подобный тому, каким украшены сохранившиеся стены.

Это свидетельство значительно более достоверно, чем другие, обнаруженные во внутренних районах Кении, Танганьики и Уганды, прежде всего потому, что основано на предметах, сохранившихся от прибрежной торговли. Торговля китайским фарфором, которая велась в Южной Африке, по всей видимости, не проникала дальше на север, а если и проникала, то следы ее еще не обнаружены. Но здесь, на юге, свидетельства древности производят огромное впечатление совершенством замысла и наводят на мысль о большем могуществе и единстве, чем при созерцании каменных руин Восточной Африки.

Связь между ростом торговли и сооружением древних построек не случайна. «Торговые связи с Индией, – отмечает Кейтон-Томпсон, – бесспорно, очень сильны. Я полагаю, что именно они были тем начальным стимулом, который вызвал развитие самобытной культуры Зимбабве». Эти «воинственные люди» и «великие меновые торговцы», как называл их Барбоша, должно быть, достигли могущества в период железного века не только потому, что умели использовать железо, но и потому, что их связывали с внешним миром прочные торговые узы. Они процветали и развивались благодаря тому же стимулу, каким была для побережья океанская торговля, а для древнего Судана – транссахарская торговля.

Могут спросить: почему такое развитие и такая концентрация наблюдались во внутренних районах Южной и Центральной Африки, а не на севере континента, географически более близком к Индии и Аравии? Ответ археологов и историков, когда они дадут его, будет, конечно, содержать не один пункт, но почти наверняка в нем будет отмечено огромное различие между этими двумя районами. Ведь на юге медь и золото имелись в изобилии, а на севере их почти не было. Как неустанно повторяет Масуди, купцы в Африке интересовались главным образом золотом и медью. В поисках этих металлов они всегда забирались в глубь континента и во время походов оказывали на внутриматериковые районы юга и центра прогрессивное влияние. В северных районах такое влияние отсутствовало или было намного слабее. Цивилизация железного века в Южной и Центральной Африке – это прежде всего «рудниковая» цивилизация. Развитие ее всегда было связано с торговлей на побережье.

Что мы можем сказать о многочисленных рудниках, расположенных в глубине материка, и о контроле над ними правителей этих каменных крепостей, дворцов и других строений? Почти ничего. Соотношение между числом рудников и строений – это, конечно, узловой вопрос при изучении железного века в Родезии, он все еще ждет разрешения, и ответ на него может дать ключ к установлению точной хронологии событий между VI и XVI веками н. э. Трудностей еще много. Так, Вагнер в 1929 году показал, насколько наши сведения о древних рудниках богаче сведений о руинах жилых строений. Оказывается, Большой Зимбабве не связан ни с какими рудниками, хотя там сохранилось множество свидетельств того, что в этом городе плавили и обрабатывали металлы.