Новое платье Леони

Леони слушала шаги в коридоре. Она уже узнавала почти всех. Вот идет сын дамы из палаты напротив, который пришел после работы, а это отец юной девушки из палаты 145, который каждое утро приносит ей рогалики, а это женщина, которая на обед таскает мужу еду в силиконовых контейнерах. Она различает шарканье их подошв и знает, где какие остановятся.

Но иногда она не узнает, чьи это шаги, и в тревоге съеживается под одеялом.

А что, если это он?

В этот день она не распознала звук шагов. Кто-то неизвестный. Она судорожно сжала пальцы под одеялом.

Шаги приближались. Тяжелые шаги. Подметки слегка прилипали к земле и поскрипывали. Должно быть, это тяжелая обувь, рабочие ботинки.

Она спряталась под одеялом.

Человек остановился перед ее дверью.

Постоял, переминаясь с ноги на ногу.

Он хочет убедиться, что никого нет рядом. Он хочет войти и утащить ее отсюда. Она открыла рот, чтобы закричать, но не смогла издать ни звука. Она разучилась кричать.

В дверь постучали. Она не ответила.

Ручка двери медленно повернулась.

* * *

На пороге стоял Эдмон Куртуа.

– Эдмон! – с облегчением пробормотала она. – Ты меня напугал!

– Прости, пожалуйста. Я не хотел. Я вроде предупредил Стеллу, кажется.

– Да, я просто забыла…

Леони жестом пригласила его присесть. Она выпрямилась, поправила волосы, застегнула верхнюю пуговицу пижамы, куснула губы и наконец посмотрела на Эдмона.

Он сел на кресло возле ее кровати. Расстегнул куртку, которая его стесняла. Провел рукой по волосам. Слегка расслабил галстук. Заломил пальцы, положил руки на живот, опять начал крутить пальцы, опять оставил их в покое.

– Ох, Леони! Как же давно мы не виделись!

– Да. Мы оба изменились, правда?

Он плотный, оплывший, лицо усеяно веснушками, редкие волосы стали какого-то грязновато-блондинистого оттенка. Выглядел он неухоженным. Тем не менее у него красивый дом, он живет с женой и дочерью. Но, похоже, он не предпринимает никаких усилий, чтобы им понравиться. Такой старенький мальчик, судя по виду. Он, впрочем, всегда так и выглядел – немного неряшливый, немного уставший сам от себя. Но при этом решительный, умный, образованный. И неуклюжий, неловкий. Странный человек. Похоже, что он двигался вперед с тормозом, зажатым в кулаке.

Она вспомнила, как он лежал рядом с ней в то время, как Рэй в соседней комнате болел за свою любимую футбольную команду, глотая одно пиво за другим. Это была типичная холостяцкая комната. Электрическая лампочка свисала с потолка и освещала все безжалостным светом. Она закрыла рукой глаза, чтобы не ослепнуть.

– Я приходил сюда как-то раз, чтобы охранять тебя. Но ты тогда спала.

– А, надо же… – ответила она, смутившись. – И ты смотрел, как я спала?

– Да.

– А…

Когда он ложился на нее в этой маленькой комнате, она видела белое плечо Эдмона, поросшее белыми волосами. Он сколько угодно мог быть милым, уважительным, но она не могла отогнать мысль: почему всегда мужчины оказываются сверху? Потому что они весят больше, чем мы? Или они так привыкли уже?

– А ты тут неплохо обустроилась.

– Спасибо доктору Дюре.

– Значит, он вернулся на службу?

– Да. Почему ты спрашиваешь? Он вроде все время был здесь.

– Да были там небольшие неприятности. Нет, ничего серьезного. Я рад, что он вновь вернулся на свое место.

– Он очень замкнутый. Я редко его вижу.

– У него много работы.

– Прямо как у тебя. Ну и как, дела идут?

– Было трудновато, но мы справились. У нас все-таки сырье. Приходится бороться. Я часто езжу за границу.

– Да, я знаю. Стелла мне говорила.

– Стелла – хорошая девочка.

– Я хотела тебе сказать спасибо за все, что ты для нее сделал.

– Жюли ее очень любит. И я тоже. Она мне тоже в каком-то роде как дочь.

И тут он покраснел. Внезапно вспомнил, как Рэй приводил ему Леони, чтобы они зачали ребенка. Каждый потом пошел своей дорогой.

– Тебе надо отрастить новые перышки, – сказал он и улыбнулся, радуясь, что они сменили тему.

– Ну уж я никогда толстой не была. Ты же знаешь.

– Это правда. Я боялся, что ты улетишь, когда ты уезжала на велосипеде.

– Ты всегда был таким добрым со мной.

– Ну, пожалуй, немного скованным.

– Да. Слегка неловким. И это обычно не нравится девушкам. Девушки любят тех, кто управляет машинами и прочими механическими средствами передвижения. Вот дурочки-то!

Она посмотрела на него с такой доверчивой, такой солнечной улыбкой, что он внезапно опять застыдился и выпалил:

– Леони, мне нужно тебе сказать одну вещь…

– Что еще, Эдмон? Все это давно закончено. Не будем об этом больше говорить.

– Стелла все знает. Я ей рассказал.

– Но зачем? – воскликнула Леони. – Не надо было. Что она подумает? Я ведь ее мать, ты отдаешь себе в этом отчет?

Почва ушла у нее из-под ног. Она летела в пустоту. Ее поглотила бездна теплой воды. Она тонула. Но пыталась барахтаться.

– А она ни о чем мне не рассказала! Почему ты сделал это, Эдмон? Ей совершенно ни к чему было это знать!

– Она знает все, Леони. Она знает даже такие вещи, о которых ты представления не имеешь…

– Что ты мне рассказываешь? Ты с ума сошел!

– Дай мне сказать, а? Я схожу с ума. Ты будешь ненавидеть меня. Это очевидно. Но что поделаешь…