Новое платье Леони

Он больше не выходит из дома. Или выходит ненадолго выгулять «Мазерати», прокатиться под ее окнами, искоса глянуть, не курит ли она на балконе, а вдруг на ней открытое платье с бретельками, бретелька падает, открывая грудь…

Ох, черт, какие у нее сиськи!

«А если у нее горит свет, – тут он слегка притормозил, – зайти или не зайти?»

Он, расстроенно шаркая ногами, вернулся в квартиру, включил телевизор. Смотрел все подряд: телешопинг, прогноз погоды, «Двенадцать ударов в полдень», выпуск новостей, «Огни любви», «Золотое семейство», «Эксперты». Когда он не пялился в телик, то считал деньги. Денег было много. Такая милая маленькая кучка. Мама умеет ими распоряжаться.

А все равно…

Этого недостаточно. Ему не хватает самого соку, униженно склоненных затылков, раболепных улыбок, девушек, легко раздвигающих ноги, новых поступлений капитала. Надо же, удивился он: как быстро привыкаешь к хорошему.

Он вновь отправился кружить по городу. Зашел к Жерару. Как в добрые старые времена. Когда гудели каждый вечер.

Эта девка приносит ему несчастье.

Жерсон-то был прав.

Он уселся у стойки бара. Поставил ноги на поперечину. Обвел глазами зал. Народу не слишком много. Скоро час аперитива, людей придет побольше. Он заказал виски.

– Со льдом. Но без содовой! – уточнил он, уставив взгляд на Мартину Лансенни.

Она еще растолстела. Как этот Жеже вообще может на нее вскарабкиваться? И не противно ему! Ну они долгие годы этим занимаются, может, он приноровился, попривык.

Мартина Лансенни поставила перед ним стакан с виски и бокал с кубиками льда.

– А Жеже нету, что ли? – спросил он, наклоняясь над баром и захватывая горсть арахиса.

– Нет. Дела у него.

– А когда вернется?

– Не знаю. Дела есть дела.

– Надо же, ты не слишком-то разговорчива!

– Времени нет. Я-то работаю.

– Это ты в том смысле, что я не работаю?

– Я этого не говорила.

– Может, ты не будешь так со мной разговаривать?

Она открыла посудомоечную машину, достала дымящиеся стаканы. Отошла на шаг. Уперла руки в мощные бока.

– Он тебе не сказал, вернется ли поесть?

– Нет.

Она как-то странно на него посмотрела. Более того, у нее в глазах мелькнул недобрый огонек. Она подняла локоть. Можно было представить, что он запачкал ее и она его вытирает как грязное пятно.

И она сделала движение, словно вытирает его.

«Мне это снится или что? Она отмахнулась от меня краешком салфетки, словно я грязное пятно, которое загораживает ей вид! Нет, ну… Это сильно! Ну-ка повтори это, гадина, и я тебе покажу!»

Он остался сидеть у стойки, следил за ней. Она подавала пиво, содовую, бокалы белого вина, аперитивы, писала дежурные блюда на большой черной доске, висящей на стене.

Он не спускал с нее глаз. Похоже было, что она знает что-то, чего не знает он.

«А тот гад, который все не идет! Куда он мог свалить? Может, он взял на себя мои дела? Ходит по местам и срубает бабло, а потом кладет его к себе в карман? Меня это не удивило бы! Жерсон ему голову заморочил… нужно навести здесь порядок, это точно.

А эта Мартина, которая расхаживает по залу! Буквально расцвела. Летает, как на крыльях. С одним пошутит, с другим посмеется… Может, они меня обсуждают?

Похоже, она совершенно меня не боится».

Обычно, когда он заходил, она опускала глаза и забивалась в угол. Ему это нравилось. У него даже щекотало внизу живота от удовольствия.

А сегодня… такое впечатление, что она его в грош не ставит!

Она вернулась за стойку бара. Стоит, красуется. И опять у нее такой вид, что она что-то знает. Что ты там знаешь, сволочь? Что ты знаешь?

И хоп, она опять вытерла себе угол глаза! Глядя прямо на него. Даже не скрываясь.

Ну это уже слишком!

Он зашел за стойку. Прижал Мартину Лансенни к кофемашине.

– Что ты на меня так смотришь? У меня дерьмо во лбу?

– Ну нет…

– Ну да! Ты постоянно на меня поглядываешь. Какие-то проблемы?

Он просунул ногу между ее ног. Она попыталась высвободиться, но он схватил ее за грудь и сжал.

– Хватит, Рэй! Ты мне больно делаешь, – сказала она, толкая его плечом.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я?

– Нет же! Что ты себе напридумывал?

– Это Жеже? Он что-то тебе сказал? Он жаловался? Чего он хочет, этот Жеже?

– А я знаю? Это ваши с ним дела, слушай! И вообще, ничего я на тебя не посматривала! Ты больной или как?

– Почему его здесь нет? Ты видела, сколько времени? Он теперь не дома ест?

Она резко оттолкнула его.

– А я знаю, что ли? Если ты считаешь, что он говорит мне, куда ходит, это ты пальцем в небо попал.

– Не смей со мной так разговаривать, поняла?

Она пожала плечами, застегнула пуговицу блузки. Вновь взяла тряпку и стала протирать бар.

– Иди лучше сядь, Рэй. Что ты тут спектакль устраиваешь.

Он обернулся, посмотрел на зал.

Четверо мужчин играли в карты за столом. Все они глазели на него.

– Вы хотите мою фотографию? – ухмыльнулся он.

Четверо мужчин вновь уткнулись в свои карты.

Он перешел на другую сторону стойки.

– Тебе повезло, ты дешево отделалась. Я сегодня не в форме. Подожди до завтра, я тебе устрою праздничек.

Она беззаботно улыбнулась и пододвинула к нему счет.

– Счет! Я теперь еще и платить должен! – прошипел он. – Какая-то беда случилась, это факт.