Новое поколение

Не сыпля с порога вопросами и внешне ничем не выказывая удивления по поводу их присутствия, Сэллер поздоровался с парнями и подошел к креслу жены. Склонился лишь на пару секунд, но этого хватило, чтобы провести рукой по белоснежным волосам и с нежностью коснуться губами порозовевшей щечки. Наблюдавший эту милую семейную сцену Рин заерзал на месте, вдруг вспомнив себя ребенком, без стука влетевшим в комнату и увидевшим целующихся родителей. К счастью, продлилось это недолго. Расположившись рядом с супругой и по-прежнему не утруждая себя расспросами, Буревестник позволил гостям рассказать, каким образом и по каким причинам они оказались на Таре и непосредственно в его доме.

— Что ни делается, все к лучшему, — подвел он итог их истории.

— Тем более, я сам к вам собирался, — добавил кард.

— По делу?

— Да нет. Какие у меня тут дела? Думал отдохнуть немного. А вот Ленни, наверное, стоит домой забросить.

— Зачем? — подал голос принц. — Я бы тоже… отдохнуть. Если не помешаю, конечно.

— Не помешаешь, — успокоил эльфа Буревестник. — Оставайтесь оба. Гостям мы всегда рады. И чем развлечь, найдем.

Последнее было сказано явно неспроста, и Рин заинтересовался.

— Лет семь назад в школе ввели новую дисциплину, — издалека начал Сэллер. — «Создание импов». Фамильяры на Таре не слишком распространены, и я считаю, что маг легко может обойтись без существа-помощника, но у орденской верхушки, очевидно, другое мнение. Естественно, мало у кого получается сотворить полноценного импа, зато разнообразных уродцев плодят ежегодно в огромных количествах. И еще года не было, чтоб после сдачи зачета пара-тройка этих мутантов не сбежала от своих создателей…

— Они их специально выпускают, — прервала его жена и добавила, пожав плечами: — А что? Я бы выпустила.

— Или выпускают, — согласился Сэл. — А некоторые из этих созданий далеко не безобидны.

— Расскажи про козлорога.

— Да, козлорог. Это было в прошлом году. Козел, кролик и ещё кто-то. Но внешне — козёл. Правда, не все козлы читают древнюю рецептуру на саальге. А рога, хвост и жуткий запах — это от козла.

— А от кролика что? — поинтересовался Эн-Ферро.

— Угадай, — хмыкнул маг. — Весной отары погнали на пастбища, так не знали, как избавиться от этой напасти. На пастухов козлорог, к счастью, не покушался, но собаки его побаивались явно не без оснований. Отправили целый курс боевиков на его поимку.

— Поймали? — спросил Рин.

— Взорвали, — мрачно усмехнулся Буревестник.

— А в этом году у вас что?

— В этом году у нас жар-птица. Феникс. У птички нестабильный жизненный цикл. Мрет то и дело, зараза. А потом возрождается, как положено. Из пламени. Уже три пожара в городе и два — в поселках поблизости. Пока без жертв, но ущерб имуществу немалый, а оплачивается чей-то неудачный опыт из герцогской казны. Поймать не могут: излучение фиксируется только в момент возгорания, а внешне не определишь — за основу брали обычную ворону.

— Предлагаешь нам поучаствовать в охоте?

— Если есть желание — почему бы нет?

Разговор шел в шутливом ключе, но Рин не мог не заметить, что Сэл чем-то расстроен. Возможно, отсутствием в гостиной Витара. Раньше мальчишка непременно был рядом с отцом, а сегодня, после встречи в холле, Эн-Ферро его больше не видел.

Витару было интересно, что расскажут гости, но он не хотел сидеть в гостиной с ними и с ведьмой. И все же мальчик не упустил ни слова из разговора. На втором этаже пустовала одна из спален, в которой, если лечь на пол и прижаться ухом к вентиляционной решетке, хорошо слышно, что происходит внизу.

Рин и Ленир уже ушли в приготовленные для них комнаты, договорившись, что завтра отправятся на поиски феникса-вредителя, а он еще лежал, прислушиваясь к негромкой беседе.

— Устала?

— Немного. Не представляешь, каково целый день таскать такую тяжесть…

Ведьма всегда жаловалась отцу на свой живот и на то, какая она стала толстая и неповоротливая. Мама точно так не делала, когда носила Витара.

— Сними и положи на полочку.

— Тебе надену, чтоб знал, как насмехаться над бедной женщиной!

— Вот еще! Хочешь, чтобы твой муж был похож на какого-то бегемота?

— Не на бегемота, а на боевого рейланского носорога!.. Постой-ка, это ты к тому, что я сейчас похожа на бегемотиху?

— Нет, на боевую носорожицу!

Мальчик знал, что ругаются они не взаправду: пререкаются так, друг над другом посмеиваются, а потом замолчат вдруг, обнимутся и стоят так… Как два дурака!

— Ты как будто расстроена.

— Это так заметно?

— Мне — да.

Сейчас она наябедничает на Витара, и на то, что он снова ей нагрубил и отказался идти на ужин…

— Твоя мама приходила.

— А-а, теперь понятно. И что на этот раз? В прошлый, помнится, вы не сошлись на цвете обоев для детской.

— Это не смешно, Сэл. Мне кажется, решение все-таки должно оставаться за мной, в том числе и в выборе обоев. Это мой дом, мои дети…

«Это наш дом! — подумал Витар со злостью. — Мой и папин! И мы прекрасно тут жили без тебя и твоих детей». Хотя с бабушкой и ему бывало сложно: та любила всем и во всем навязывать свое мнение. Даже папу до сих пор пыталась воспитывать, правда, без особого успеха.