Новое слово в живописи

—  Есть у меня одна мысль. Потом расскажу.

—  Ну, смотри. Если что, перед Мухомором сам будешь оправдываться.

Соловец знал: если Ларин не хотел о чем-то преждевременно говорить, лучше на этом не настаивать.

10

Прямо из отделения милиции Ларин направился на вокзал. Он купил билет до станции Печоры Псковские. Поезд должен был отправиться через пятьдесят минут. В ожидании его Ларин прогулялся по улице, затем зашел в привокзальный буфет. Вокзал жил деловой суетливой жизнью, и только в буфете эта жизнь как-то замедлялась, сбавляла обороты. Не спеша, Ларин выпил бокал пива. Затем он вышел на платформу, выкурил сигарету.

Наконец подали поезд. Заняв место у окна, Ларин открыл купленную у метро газету. Вскоре состав тронулся и минут через двадцать уже катил по заснеженным загородным просторам. За окном лежал бесконечный зимний пейзаж. Ларин отложил газету и смотрел вдаль. Потянулись минуты и часы ожидания. Иногда Ларин выходил в тамбур покурить...

Доехав до станции Печоры, капитан вышел на платформу и направился на автобусный вокзал. Через час он был возле монастыря. А еще спустя двадцать минут Ларин беседовал с настоятелем отцом Феофаном. Они разговаривали в просторном кабинете монаха. Отец Феофан в клобуке и подряснике сидел напротив Ларина, перебирая четки.

Ларин достал из сумки фотографию Владимира Васильева и протянул ее настоятелю.

—  Отец Феофан,— сказал он,— мы разыскиваем этого человека. В миру его звали Владимир Васильев.

— Он совершил что-то противозаконное? — спросил настоятель.

—  Нет,— ответил Ларин.— Несколько лет назад он пропал без вести.

Отец Феофан задумался.

—  А зачем вам нужен этот человек? — спросил он.— Ведь прошло столько времени...

—  Из-за его картин были совершены два убийства. Одно из них — его бывшей жены. Он мог бы помочь нам в их расследовании.

— Этот человек принял постриг под именем отца Никодима,— сказал, вздыхая, настоятель,— живет у нас уже два года. Живописует иконы. Пойдемте, я вас к нему провожу.

Отец Феофан провел Ларина в монастырскую мастерскую. Они вошли в просторное светлое помещение. Там были запахи красок и дерева. По стенам висели иконы. Возле окна за мольбертом сидел человек в рясе. Перед ним стояла начатая икона. Он работал. Когда Феофан и Ларин вошли, художник встал и едва заметно поклонился в сторону вошедших.

—  Вот, Никодим,— сказал настоятель,— из Петербурга следователь приехал. Хочет с тобой поговорить.

— Зачем же я ему понадобился? — негромко спросил инок.

—  Он сам все расскажет.

Отец Феофан вышел из мастерской и закрыл за собой дверь.

Художник вновь сел за мольберт и как ни в чем не бывало продолжил работу. Ларин пбдошел к нему.

—  Меня зовут Ларин Андрей Васильевич, — сказал он,— я занимаюсь расследованием убийства вашей бывшей жены.

Кисть в руке художника замерла. Он отложил ее в сторону и посмотрел на капитана.

—  Когда это случилось? — спросил монах.

—  Неделю назад. Она неожиданно вернулась домой, когда вашу квартиру грабили. Из квартиры были похищены только ваши картины.

Художник перекрестился.

—  Господи! — воскликнул он.— Кому же они понадобились?

—  Видите ли, Владимир...

—  Я уже давно не Владимир,— прервал Ларина монах,— я Никодим.

—  Хорошо, Никодим. Месяц назад на аукционе в Нью-Йорке две ваши картины были проданы за пятьдесят тысяч долларов. Видимо, кто-то решил собрать остальные. Из-за них уже совершено два убийства. Кроме вашей бывшей жены, убит продавец картин Виктор Белый...

Пока Ларин говорил, Никодим внимательно и как будто оценивающе рассматривал его.

—  Плохо, когда у людей нет Бога в сердце,— задумчиво произнес он.— Зло начинает править миром.

—  Мы делаем все, что можем. Ищем преступников.

—  Искать нужно не преступников,— сказал Никодим, вновь беря в руку кисть,— искать нужно Бога. Я давно это понял, и вы когда-нибудь поймете. Я по вашим глазам, Андрей Васильевич, вижу — для Бога вы человек не потерянный. Но вам нужен хороший наставник. Я могу поговорить с отцом Феофаном. В нашей обители найдется для вас место.

Тон речи Никодима постепенно становился менторским и убаюкивающим. Ларин был удивлен таким поворотом разговора.

—  Что вы говорите! — воскликнул капитан.

Никодим по-своему воспринял реплику Ларина.

— Да,— сказал он негромко,— но перед тем, как принять постриг, нужно пройти испытательный срок. Не каждый может с этим справиться. Но вы сможете.

Монах оторвался от работы и, не мигая, посмотрел в глаза Ларину.

—  Я подумаю над этим,— сказал Ларин.— Но сначала мне нужно найти преступников.

—  Чем же я могу вам помочь?

— Нам для операции нужно несколько ваших работ.

—  Извините, Андрей Васильевич, я не могу выносить иконы за пределы обители.

Ларин задумался. Он оглянулся по сторонам, внимательно осматривая стены мастерской. Кроме икон на них не было ничего.

—  А нет ли у вас случайно работ на мирские темы? — спросил Ларин.

—  Знаете, есть. Я еще не до конца победил в себе мирское. Иногда рука сама тянется к холсту.

Никодим встал, подошел к углу комнаты и откуда-то вынул небольшой пыльный рулон. Он развернул его и показал Ларину несколько полотен со своими работами.