«Новое солнце на Западе». Беда Достопочтенный и его время

В начале VII в. важным центром учености и миссионерской деятельности на севере Британии был монастырь в Ионе. Оттуда в Нортумбрию был послан епископ Айдан, обративший в христианство многих англов. «Среди прочих душеполезных уроков он преподал духовенству и полезнейший урок воздержания и самообладания; лучшим доводом в пользу его учения служило то, что он с его товарищами жил той же жизнью, которой учил. Ибо он не думал и не заботился о земных благах, но тут же с радостью отдавал первому встречному бедняку дары, полученные им от королей и сильных мира сего. Повсюду, в городе и деревне, он путешествовал не верхом, а пешком, если его не побуждала срочная необходимость. Когда же он в пути встречал людей, богатых или бедных, он всегда обращался к ним и, если они были неверующими, убеждал их принять таинство крещения. Если же они были верующими, он укреплял их в вере как словом, так и дарами милосердия и другими добрыми делами... Все окружавшие его, монахи и миряне, учились чему-либо — читали Писание или заучивали на память псалмы. Этим каждодневно занимались сам Айдан и все его спутники, где бы они ни находились... Все деньги, полученные в дар от богатых, он, как мы уже сказали, тратил на помощь бедным или на выкуп тех, кто был несправедливо продан в рабство. Многие из тех, кого он выкупил, позднее сделались его учениками и после его наставлений и поучений приняли священство»[131]. Беда специально подчеркивал, что обращенные Айданом и другими ирландскими проповедниками восприняли от своих учителей ряд представлений, которые римская церковь считала ошибочными.

Различия между двумя церквями не могли не привести к разногласиям. Особенно отчетливо они проявились в Нортумбрии, где встретились обе традиции. Вскоре там началась борьба епархиальной и монастырской церковной системы. Споры о том, должны ли христиане севера Британии подчиняться Риму или духовным наследникам св. Патрика, на практике сосредоточились вокруг вопроса о церковном календаре и о правильной дате празднования Пасхи.

Суть разногласий сводилась к следующему: кельтская церковь руководствовалась старой системой вычисления даты этого праздника, в зависимости от фаз луны, от которой Рим отказался еще в 463 г. из-за ее неточности. За прошедшее с тех пор время погрешность возросла, и расхождение между датами Пасхи составило несколько дней. Сторонники ирландской церкви, по словам Беды, «с сомнительной точностью исчисляли время главнейшего из праздников, поскольку находились так далеко у края света, что некому было донести до них решения собора об исчислении Пасхи; однако они неустанно творили все дела святости и воздержания, каким научились со слов пророков, евангелистов и апостолов. В таком исчислении Пасхи они долгое время упорствовали... Они... отмечали ее в воскресенье, хотя и не в ту неделю. Будучи христианами, они знали, что Воскресение Господа нашего случилось в первый день после субботы и праздноваться должно в этот же день. Однако в своей варварской грубости они не знали, когда должен наступить этот первый день после субботы, который мы зовем Господним днем»[132].

Хотя к середине века в Ирландии большая часть духовенства приняла «римский» способ исчисления церковных праздников, в Ионе сохранялись прежние обычаи. Деятели римской церкви неоднократно предпринимали попытки заставить аббатов этого монастыря отказаться от следования старым обрядам и подчиниться Риму, увещевая их «не считать свою маленькую общину, затерянную на краю земли, более мудрой, чем старые и новые христианские церкви всего мира»[133]. Подобные призывы оставались без ответа. Позиция аббатов Ионы оказывала воздействие на священников нортумбрийской церкви.

Из «Церковной истории» видно, насколько нетерпимыми были зачастую взаимоотношения деятелей этих церквей. Так, например, в письме преемника Августина, архиепископа Лаврентия говорилось следующее: «Нам случилось вступить на остров, называемый Британия; прежде чем мы узнали их, думая, что они следуют обычаю всеобщей церкви, мы с большим благоговением чтили святость как бриттов, так и скоттов; но познакомившись с бриттами мы стали считать, что скотты лучше их. Теперь же мы узнали, на примере Дагана епископа, прибывшего на этот упомянутый остров, и Колумбана, аббата, пришедшего в Галлию, что скотты не отличаются от бриттов в своем обращении. Ведь епископ Даган, прибыв к нам, не пожелал не только принимать пищу вместе с нами, но и есть в том же доме, где мы обедали»[134].