Новое царство

- Или ты мог бы последовать за мной навстречу великой судьбе. Подумай – дар самих богов. Какое возвышение было бы возложено на человека, который вернул это в Лахун? Да ведь даже сам фараон озарил бы своим великолепием такого героя. Или героев.

Кики в нерешительности склонил голову. - Я доволен своей участью. Герой звучит как опасный титул. Нет, скажи мне еще раз, что мы можем получить, рискуя своей шеей? То, что я могу держать в руках.

- Богатства, превосходящие твои самые смелые фантазии. Нечто столь благословенное, столь редкое будет желанным для великих и могущественных людей во всем мире. Они заплатят что угодно, чтобы завладеть им. Вот почему странники пустыни впервые взяли его. Вот почему Сорокопуты украли его у них. Воспользуйся этим моментом, Кики, и мы станем самыми богатыми, самыми благородными людьми во всем Лахуне. Ты больше никогда ни в чем не будешь нуждаться. Во всем мире нет более ценного приза.

Прежде чем Кики успел сделать свой выбор, Хуэй услышал приближающиеся к ним шаги. Он выхватил из складок килта нож с коротким лезвием. Он понятия не имел, как использовать его для самозащиты, никогда в жизни не дрался. Он молился, чтобы отблеск лунного света на меди был достаточным сдерживающим фактором.

Кики издал дрожащий стон.

Из ночи вырисовалась фигура, и, вздрогнув от облегчения, Хуэй увидел, что это был Кен.

- Брат! - окликнул он. - Ты пытаешься напугать нас обоих до смерти?

- Говори тише, - отрезал Кен.

Когда новоприбывший резко остановился перед ними, Хуэй увидел, что глаза его старшего брата бегают по сторонам, расширенные от страха. Он разведывал путь впереди, когда они приближались к лагерю бандитов.

- Что такое? - спросил Хуэй.

Кен схватил его за руку. - Мы должны повернуть назад.

- Сорокопуты приближаются? Знают ли они о нашем плане? Они собираются выпотрошить нас и бросить на съедение стервятникам? - Паника Кики усугубила его слова.

- Пойдем со мной.

Кен развернулся на пятках и помчался обратно по камням, на этот раз пригибаясь.

Хуэй почувствовал, как узел дурных предчувствий внутри него становится все туже. Кен был выше его ростом и худой, как иголка, с впалыми щеками, из-за которых он выглядел так, как будто не ел много дней. Но когда он улыбался, его лицо озарялось, и все вокруг словно купались в радости. У них был один и тот же отец, но разные матери. Хави сначала взял мать Кена Исетнофрет, что было сделано по политическим соображениям, и она также подарила ему дочь Ипвет. Хуэй нежно любил ее. Но Хави влюбился в Кию, мать Хуэя, которая умерла, рожая его. Это объясняло, почему два брата были так непохожи друг на друга. Но они были разными и по характеру. Кен был таким же твердым, как выступающие камни на том склоне холма, непреклонным, когда он чего-то желал. И его стройная фигура скрывала мощную силу. Когда они были моложе, Хуэй был свидетелем того, как он избил двух хулиганов, несколько раз ударив одного из юношей головой о стену дома их отца, пока нос не был сломан, губы не превратились в кашу, а половина зубов не была выбита. Кен тоже был храбр. Что бы его ни беспокоило, было бы разумно принять это во внимание.

Хуэй и Кики отправились вслед за Кеном, они втроем бежали вместе, как делали с тех пор, как были мальчиками. Это были те, кому Хуэй доверял больше всех на свете, единственные люди, которым он был готов рассказать об этом великом приключении. За всю свою жизнь они не провели и дня порознь. Когда-то они носились по улицам Верхнего города со своими кнутами и спорили из-за кеглей. Теперь они были потенциальными ворами и героями. Как правильно , что они были здесь вместе этой ночью.

Впереди Кен замедлил шаг и остановился в начале тропы, идущей вдоль оврага между двумя высокими скалами. Он поднял глаза.

Хуэй проследил за взглядом Кена. Силуэты на фоне звездного неба парили в воздухе, шесть из них, казалось, парили над землей. Они трепетали на ветру, проносившемся над возвышенностью.

Сначала Хуэй изо всех сил пытался понять, что он видит. Кики, однако, издал еще один сдавленный стон. Он поднял голову, словно молясь, чтобы он ошибся, но потом в ужасе отдернул голову.

Хуэй придвинулся к брату. Они молча смотрели друг на друга.

Шесть тел висели на веревке, натянутой между двумя камнями. Канюки и коршуны уже полакомились нежной плотью на лицах. Скулы и челюсти блестели в лунном свете, а ряды пожелтевших зубов оскалились. Но именно эти пустые глазницы, глубокие и черные, как ямы Дуата, смотревшие на них сверху вниз, осуждая их как недостойных, наполнили их ужасом.

Кики рухнул на колени и заломил руки.

- Сорокопуты мало заботятся о душах своих жертв, - пробормотал Кен.

Он смотрел в затененные глазницы ближайшего мучительного видения.

- Предупреждение, - ответил Хуэй.

И послание было ясным. Чужаков ждала только смерть.

***