Новое время

Унтер же во время беседы съел ломтик хлеба, а к сыру даже не прикоснулся. Господские чудачества его с детства не привлекали и пищу, он предпочитал простую и сытную. Франта из будущего он успел срисовать за один взгляд и теперь в его сторону не смотрел, сосредоточившись на перелистывании винной карты. Потомок же, положил на стол рядом с собой наплечную сумку, раскрыл её одним резким движением вдоль боковин, подняв левой рукой верхнюю половину. Просунув вовнутрь правую руку и что-то там проделав, он вытащил на стол тонкую светло-серую папку. Джугашвили стал смотреть гораздо внимательней, он уже слышал о подобных штуковинах. Воистину, россказни оказались действительной верными. Одним движением руки потомка папка разделилась таким же манером как сумка, показав на поднявшейся перед посетителями стороне стилизованный рисунок надкушенного яблока. Хозяйка благосклонно склонила голову и стала вместе с потомком смотреть на скрытую от Джугашвили сторону. Молодой франт что-то начал объяснять Серафиме Васильевне, бубня себе под нос, так что услышать его невозможно было. Хозяйка так же вполголоса отвечала, не мешая своим разговором господам посетителям.

Тем временем два официанта принесли уху, старший половой по время расстановки приборов виртуозно разлил из манерки горячий бульон в расстегаи. Унтер размашисто перекрестился, приступая к размеренной трапезе. Подогретые столовые приборы, двойного взвара уха с увесистыми кусочками стерляди – всё было весьма и весьма пристойно, не хуже чем у Кюба, где довелось побывать вахмистру о время единственной поездки по делам службы в Санкт-Петербург. О чём вахмистр и сообщил, промокнув губы салфеткой.

Настроение у него заметно улучшилось, Полянский, в ожидании горячего, успел рассказать благожелательно внимающим слушателям пару баек из студенческой молодости. Беф-бульи оказался не менее восхитительным, чем уха, и когда настало время напитков, общий настрой за столом можно было назвать умиротворённо-расслабленным. Унтер прихлёбывал сбитень, вытирая пот со лба клетчатым платком с вензелями. Джугашвили вприкуску к кофе смаковал мороженное, мельхиоровой ложечкой из хрустальной розетки. Вахмистр заказал второй стакан крепкого английского чая.

Грохот выстрелов из вестибюля донёсся крушащим спокойную жизнь цунами. Дважды по ушам ударил непредставимый в таких апартаментах звук, лицо вахмистра перекосила злобная гримаса.

В зал ввалились два бородача в ямщицкой одежде, с револьверами системы «Наган» наперевес. Подскочив к застывшим в подобии фигур мадам Тюссо хозяйке с потомком, варнаки незамедлительно потребовали ключи от кассы.

- Не то худо будет, ой худо! – шепелявя, предсказал печальное будущее патлатый варнак, стоявший с приставленным к голове Серафимы Васильевны револьвером.

- Что вы себе позволяете! – возмутился потомок, за что незамедлительно получил пудовым кулаком по башке, отправившись следом в нокаут.

На сидевших в углу посетителей внимания пока обращено не было. Со стороны ведущей в гостиничный холл двери донёсся приглушенный расстоянием хлопок.

- Да здесь целая банда – на глазах бледнея, сделал шёпотом вывод Полянский, переводя взгляд с унтера на горца и обратно.

- Подчиняюсь насилию – громко сказала хозяйка, поднимаясь. С гордо выпрямленной спиной она вышла под конвоем варнака из залы. Из вестибюля донёсся её сдавленный крик и нетерпеливый вопль душегуба – «чего ряззявилась? Иди, а не то рядом ляжешь!». Второй бандит обратил наконец-то внимание на заканчивавшую трапезничать тройку.

- Гааспада хорошие – довольно заулыбался варнак, подходя ближе – поделитесь, чем можете.

Ствол «Нагана» плясал в его ладони, окидывая смертельным взглядом то вахмистра, то горца, то унтера. Остановившись в шаге за левым плечом Полянского, варнак лишь вымолвил.

- Ну?

Полянский глазами указал унтеру на отворот вицмундира. Крякнув, унтер медленно расстегнул верхнюю пуговицу, просунул во внутрь ладонь. Спустя мгновение на стол легли два золотых червонца.

- Эх, прифартило! – довольно сказал варнак, делая шаг вперёд. В то же мгновение Полянский выплеснул ему в лицо почти полный стакан свежезаваренного самоварного чая, который он так и держал в правой руке, не опуская на стол, с момента первых звуков стрельбы. Левой рукой он ударил снизу вверх под локоть варнака, уведя трёхлинейную пулю высоко вверх, под багет картины с Европой.

Револьвер оказался солдатский, левой рукой бандит не успел до курка дотянуться. Полянский загнул бандита борцовским захватам, а горец, подскочив, обеими руками с размаху потянул варнакскую голову на край массивной столешницы. Сибирское дерево удар выдержало, сломав налётчику лобные кости. Варнак обмяк и начал валится на бок. Джугашвили за ствол выхватил из разжавшихся пальцев «Наган», крутанул в ладони. Щёлкнул взведённый курок. На всё про всё ушли считанные секунды.

- Лихо – только и сказал Полянский, опуская тело на паркет. Из-под закрытых век варнака показались красные капли.

- Оружие есть? – деловито осведомился горец, всем своим видом показывая, что трофей он никому не отдаст.