Новое время и XIX–XX век в цитатах и афоризмах

О, я хочу безумно жить:
Все сущее увековечить,
Безличное — вочеловечить,
Несбывшееся — воплотить!

Тот, кто поймет, что смысл человеческой жизни заключается в беспокойстве и тревоге, уже перестанет быть обывателем.

Чем больше чувствуешь связь с родиной, тем реальнее и охотнее представляешь ее себе как живой организм.

Сознание того, что чудесное было рядом с нами, приходит слишком поздно.

Только правда, как бы она ни была тяжела, — леггка.

Только влюбленный имеет право на звание человека.

Бездельники и взбалмошные головы вредны для народного благосостояния.

…я — сочинитель,
Человек, называющий все по имени,
Отнимающий аромат у живого цветка.

…гибель не страшна герою,
Пока безумствует мечта!

Всегда хочу смотреть в глаза людские,
И пить вино, и женщин целовать,
И яростью желаний полнить вечер,
Когда жара мешает днем мечтать
И песни петь! И слушать в мире ветер!

Пускай зовут: Забудь, поэт!
Вернись в красивые уюты!
Нет! Лучше сгинуть в стуже лютой!
Уюта — нет. Покоя — нет.

Есть времена, есть дни, когда
Ворвется в сердце ветер снежный,
И не спасет ни голос нежный,
Ни безмятежный час труда…

Заглушить рокотание моря
Соловьиная песнь не вольна!

И вечный бой! Покой нам только снится…

Твой взгляд — да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.
Познай, где свет, — поймешь, где тьма.
Пускай же все пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно,
Сквозь жар души, сквозь хлад ума.

Россия — Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь черной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!..

Мира восторг беспредельный
Сердцу певучему дан.

Богат

ЕВГЕНИЙ МИХАЙЛОВИЧ БОГАТ (1923–1985) — ПИСАТЕЛЬ-ПУБЛИЦИСТ.

Пока в мироздании будет существовать лицо рембрандтовского мужчины или улыбка Джоконды, культура, созданная человечеством на скромном небесном теле, названном нами Земля, не исчезнет бесследно, будет обладать, выражаясь высокопарным языком, «космической ценностью», «ценностью вечности».

Пока человек существует, он будет себя открывать.

Все человеческие вопросы… должны быть осмыслены по-новому — в поисках ошеломляюще нетрадиционных ответов.

Повседневность начинается на улице, а кончается в бесконечности.

Искусство вечно именно потому что жизнь человеческая коротка.

Это — цена…

Судить людей надо или по абсолютным нравственным нормам, или по нормам времени, в которое они живут. Но не по нормам времени, когда живем мы.

Поиск любой истины — художественной, научно-технической, а не только нравственной — заключает в себе большую этическую ценность, потому что любая истина убийственна для лжи.

Да, человек должен жить по законам вечности именно потому, что он не вечен. Если бы он был вечен, то мог бы разрешить себе «роскошь» жить по законам мгновения. Но поскольку открыть в мгновении вечность — его единственная надежда на бессмертие, то должен жить он, отрешившись от мгновения.

Уровень чести общества зависит от уровня уважения (даже почтения, поклонения) таланту; нет большего удара по чести, чем торжество посредственности.

Самая большая трагедия для мыслящего человека — остывание страсти к познанию.

Отличие нравственных истин от научных в том, что в мире нравственных истин изобретение велосипеда не только не смешно, но даже важно: человек открывает то, что было высказано мудрецами две или три тысячи лет назад. Но он не повторяет, а именно открывает это сам…

Наверное, самое трагическое из несовершенств — несовершенство человека.

Отличие лжи от истины в том, в частности, что ложь может быть тотальной. А истина — не может. Она разрешает старые сомнения и порождает новые. Она не может быть тотальной, потому что она универсальна. Она дочь сомнений, и она мать сомнений. Тотальна ложь. В этом одновременно и ее мощь и ее обреченность. А истина универсальна, в этом ее уязвимость и долговечность.

Чтобы хорошо мыслить, надо хорошо жить.

И все же нет ничего ужаснее, безнадежнее трагедии всякой реализации.

Чтобы возвыситься над человечностью, надо сохранить в себе человечность…