Новое время — новые дети

«У правящей верхушки не было никогда и не могло быть каких–либо доказательств вины отца, а скомпрометировать его в глазах народа было крайне необходимо… Мой же рассказ об отце–лишь штрихи к портрету человека, который честно делал свое дело, был настоящим гражданином, хорошим сыном и хорошим отцом, любящим мужем и верным другом. Я, как и люди, знавшие его многие годы, никогда не мог смириться с утверждениями официальной пропаганды о моем отце, хотя и понимал, что ждать другого от Системы, в основе которой ложь, — по меньшей мере наивно».

Если уж для такого легендарного злодея находятся оправдания, то что говорить о других, действительно «без вины виноватых», о тех, кто сам никого не погубил, о людях, далеких от аппарата власти и от политики?! В определенном смысле их потомки находятся в лучшем положении: они могут обойтись без шизофренического раздвоения при взгляде на прошлое. У них на самом деле дедушка был хороший — хороший врач, хороший инженер, хороший агроном и вообще хороший.

Поэтому соблазн объявить жертвами всех и таким образом снять со всех ответственность вполне объясним. Кому–то даже может показаться, что это почва для примирения и объединения. Раз все жертвы, никто никому не должен мстить, а виновата пагубная коммунистическая идея. Вот только суд над коммунизмом устроим, приговорим его к смерти на веки вечные — и заживем! Но давайте посмотрим на ситуацию глазами сегодняшних детей. Как они будут относиться к взрослым, которых им представляют в виде коллективной жертвы? И жертвы отнюдь не героической — это бы, наоборот, возвысило авторитет предков — а какой–то ужасающе бессмысленной.

Когда несколько поколений неизвестно за что положило свою жизнь, это свидетествует уж во всяком случае не в пользу их интеллекта. «Страна дураков», да и только! Что, собственно, широко тиражируется уже десять лет. Но если для взрослых людей подобные сентенции являются частью сложнейшего комплекса, который замешан не только на самоуничижении, но и на самовозвеличивании (ибо Иван–дурак по канонам русской мифологии и есть самый умный), то для ребенка, еще не успевшего освоить этот архетипический русский образ во всей его полноте, «дурак» звучит вполне однозначно: быть дураком стыдно. Не случайно это самое первое ругательство, которое усваивают наши дети.

Конечно, в мире нет народа, который не ценил бы ум, но для нашей культуры это чуть ли не самый главный приоритет. Базовая ценность, как теперь принято выражаться.

Изобразив целый народ скопищем облапошенных дураков (а как еще квалифицировать многомиллионные бессмысленные жертвы?), детей ставят в совершенно несвойственное и непосильное для их возраста положение: они должны либо презирать своих дедов и прадедов, либо, в лучшем случае, их жалеть.

О каком авторитете старших может после этого идти речь? И о каком уважении к законам, которые эти старшие создавали? А если вспомнить, что традиционная русская культура не внушает нам священного трепета перед законом, то как, спрашивается, вы в условиях демократии заставите «непуганое» и своевольное поколение втиснуться в рамки правового государства?

И сколько бы ни создавалось комиссий по борьбе с преступностью, сколько бы средств ни вкладывалось в оснащение нашей милиции новейшей техникой, все будет уходить в песок, пока мы не признаем, что падение авторитета взрослых — в том числе и в исторической перспективе! — главная причина роста подростково–юношеской преступности. Точно так же, как главная причина быстрого распространения сифилиса среди подростков — это вовсе не сексуальная непросвещенность, не отсутствие презервативов, а падение нравов, непросвещенность души. Что, кстати, тоже непосредственно связано с утратой многими взрослыми права на роль наставников.

Действительно, разве может серьезно претендовать на наставничество известный писатель, который, выступая перед старшеклассниками, истерически восклицает:

— Мы так виноваты перед вами! Мы вам страшно лгали. Лгали безбожно! Лгали всю жизнь!

Обратите внимание на это «мы». Даже в момент покаяния он снова лжет. Ему не хватает честности сказать: «Я лгал». Писателю эта ложь, конечно, «во спасение», но юным слушателям, сидящим в зале — во вред. Ибо для них его «мы» значит «все». Все взрослые люди.

И сколько подобного слышали наши дети за последнее десятилетие!

«Целый день сидела на собраньи.

То голосовала, то лгала».

(Ольга Берггольц)