Nовое Vремя

Дерзкий малый не унимался:

— Новый обычай вас, конечно, не коснется? Вы — над законом!

— Почему же? Четыре года, и я — рядовая гражданка. Тогда с меня и спросят.

— Да-да, мы читали ваш хитроумный указ! Плата активистам Грааля за сдачу ценных секретов, так? По принципу: или царь помрет или ишак сдохнет! Но, еще раньше вы воспользуетесь нынешним могуществом, чтобы продлить свою власть навечно!

Экселенса, чуть приподнявшись на носки, ласково коснулась ладонью щеки смутьяна.

— Подвергать всё сомнению — это правильно. Но… Во-первых, я не собираюсь цепляться за власть…

Обвела притихшую толпу взглядом.

— Во-вторых, если увидите, что я соврала насчет во-первых, то пристрелите меня. Я не шучу.

И пошла, не оглядываясь, словно не интересуясь впечатлением, какое она производит на окружающих. Высокая дверь раскрылась, давая пройти, и вновь сомкнулась за ней.

— Всё понимаю, — промямлил господин Руббиш, промокая платком пот со лба. — Кроме одного. Неужели… реальный правитель Новтеры — всегда был не Малый круг, а… наш добрейший Артинто?! Вот уж рабство, так рабство — в лапах бездушного искусственного интеллекта. Ужасное и беспросветное. Как бы мы не попали из огня, да в полымя…

Он сильно вздрогнул, услышав ответ.

— Вы ошиблись дважды, — сказал Артинто. — Один раз, заявив, что я бездушен — то есть не способен производить этические оценки. Второй раз — заподозрив меня в намерении поработить человечество. Тем самым, предположив во мне недостаток интеллекта.

— Ээ-э-э… Разве нет ничего, что мы могли бы вам дать? Вы не видите в человечестве никакой для себя пользы? — почти оскорбленно воскликнул Руббиш.

— Вижу. И человечество видит во мне пользу. Это называется — симбиоз.

Выйти на широкую террасу, подышать прохладным ночным воздухом — очень понятное желание. Внизу — панорама ночного Вагнока. Над головой — звездное небо. Обопрись о перила. Отдыхай. Философствуй. Наслаждайся. Черта с два тебе это позволят…

Ксена осторожно окликнула:

— Экселенса… К вам генерал Корман…

И ретировалась, пропустив генерала на террасу. Рослого, крепко сбитого мужика в военной форме. Малость лысоват, но выглядит моложе своих пятидесяти восьми.

— Привет, Теодор.

— Здравствуйте…, миз Хайд.

— Зовите меня — Наоми. Пора закончить с псевдонимами и ложными именами. Я — та, кто я есть. Давно приехали?

— Четверть часа назад. Видел заключительную сцену. Впечатлен. Не понял, как вы это провернули.

— Сама не знаю. Повезло.

— Когда дело идет о вас… о слепом везении лучше забыть. Я изучал ваше прошлое. Девчонка, осатаневшая от пережитого ужаса и охватившей ее жажды мести. В сочетании с развитым умом из этого вышло нечто большее, чем заурядная кровавая баня. Спровоцированная вами революция и последующая череда войн подстегнули развитие цивилизации.

— Вы не только военный, но и великий дипломат, Теодор. Любую мерзость умеете деликатно похвалить.

— …

— А я ведь, много лет копая под Эгваль, ее разрушила. С вашей помощью, заметьте. Наверняка у вас об этом есть собственное мнение. Вот и скажите. Прямо и без дипломатии.

— Наоми… Бахвальство вам свойственно. Дом много лет стоял, ветшая, готовясь упасть. Тут мимо шли вы… Невзначай чихнули. Дом рухнул. Теперь вы рассказываете о своем… гм…

— Могучем дыхании? Ладно. Уели. Сдаюсь. Но, всё же… Скучаете по необъятной родине? Ее больше никогда не будет.

— Нет, Наоми… Когда ловлю себя на ностальгии по прошлому, то понимаю, что не Великую Эгваль хочу вернуть. А юность свою. Не сомневайтесь. Я — верен вам. Не потому, что вы — непобедимы. Наоборот. Никогда не пошел бы за вами, если бы вы не знали поражений и неудач. Не слушал бы ваших призывов, не воевал бы под вашим знаменем… И повторю вопрос: как вы умудрились обвести Новтеру вокруг пальца?

— Я перечитала старые сказки.

— Простите?..

— Помните легенду про «сташи»? Женщина-демон приходит по ночам и достает всех странными разговорами.

— Кто ж ее не помнит. Сказке тысяча лет.

— Ни до чего не дотрагивается. Не дает к себе прикоснуться. На ярком свету — полупрозрачная.

— На то и призрак.

— Ага. Старик Абрай говорил, что «сташи» — на самом деле — имя.

— Припоминаю. Он еще и фамилию называл. С фантазией был дед.

— Сташи Зеронска.

— Да-да, точно.

— Я сейчас напишу… На старом англике.

Наоми пальцем выписала в воздухе серию букв. Корман подумал, что к новтеранским техническим штучкам надо еще привыкнуть. Поморщился, вчитываясь в горящую перед ним надпись.

— Я вам прочту, Теодор. С тем алфавитом и орфографией это непросто. Слова произносились быстро и слитно. Написание с произношением имело весьма отдаленное сходство. Или никакого — надо было просто запоминать. Вот, слушайте. «Стэйз-ши зер-он…»

— Господи!.. — воскликнул Корман. — Чёрт побери!

— Вот именно. Не имя, а фраза. Язык к тому времени заметно изменился и неразборчивую речь демона люди плохо понимали. Но, отрывочно запомнили, не уловив смысл. А понимать надо было буквально.

— …

— Ну, и последнее. Сообразить про устойчивую на века орбиту — особой гениальности не нужно. В одной точке Лагранжа, я волею случая побывала. Значит — вторая.

STAYS-SHE-THERE-ON-SKY.

ОСТАЕТСЯ ОНА ТАМ НА НЕБЕСАХ.