Новогоднее "чудо"

На моё счастье Зубочистка меня не тормозит. Плотно обхватывает ногами, её тонкие пальчики цепляются за мою шею и царапают короткими ноготками по затылку. Рычу от кайфа прямо ей в рот и ещё больше дурею, когда слышу ответный стон.

Спускаюсь к шее, где снова вожделения выше мозга, кусаю и зализываю особо лакомые участки. Зубочистка подчиняется, поворачивает голову для моего удобства. Тихие стоны принцесски ещё сильнее скручивают мозг. Там всё прикипает в одну мысль – моё. Круче, чем сварка по металлу.

Жутко мешают её брюки. Там под ними скрыта целая палатка богатства, и я, как истинный охотник, должен его получить. Но … хрен доберёшься. Если только рвать на части.

Настя пытается что-то сказать, но я глух и слеп. Бабам, а именно этой, болтать в такой момент просто опасно. Такую дичь родят…

Затыкаю рот. Своим.

Она снова стонет и ёрзает подоозверевшим мной. Хочу её, не могу! Вот только сдохнуть осталось.

- Саша, прекрати! – неожиданно резво рычит Настя, и на мой очередной и очень удобный «кляп» кусает меня за губу.

Сука, больно. Больно! Но я в принципе не против. Сам готов её сожрать. Прямо в одежде. Особенно после её «Саша».

Голодный я. Недокормленный по всем фронтам.

- Буров, стоп! – и с непредвиденной силой толкает меня в плечи.

От неожиданности смены настроения кобылки теряюсь и разжимаю собственнический захват на её теле.

Принцесска зато на тонусе: в миг соскакивает на пол и выныривает уже из-под моей руки.

Там теперь только воздух и шлейф её духов.

- Договор был на поцелуй, Александр Иванович. Я его выполнила, а вы теперь про свой пункт не забудьте! И улыбайтесь перед Олегом Геннадьевичем.

Уходит с лестничной площадки так резво, что я только и видел её мелькающий попец в брючках.

Зубочистка сбежала, а я остался стоять с колом вместо члена,(дурак дураком) ни хрена не понимая. Как так-то?!

Какого хрена она сбежала?!

Ведь понравилось!

Глава 5

Анастасия

- Поцелуй. И я тебя в больнице больше не достаю. Включая жрачку, - после этих слов Кинг-Конга хочется зарядить ему коленкой между ног.

Хотя вру.

Врезать по его яйцам хотелось на протяжении всей беседы с главврачом и однозначно при нашей перепалке с этой гориллой.

Искушение применить к нему физическую силу гашу в зародыше, так как понимаю, что при его комплекции он скрутит меня раньше, чем я хоть что-то успею сделать. Так что, вариант у меня один - нужно договариваться с этим Кинг-Конгом по-хорошему.

Задаюсь вопросом, с чего бы у меня такая странная реакция на этого мужчину. Всё моё хладнокровие летит к чертям, как только вижу его. А уж когда слышу… прибить его готова!

В какой-то момент эта охреневшая рожа требует поцелуй. И я однозначно послала бы его с этим предложением, если бы не его «слово мужика». Какое бы впечатление он не производил со своим поведением и речевыми оборотами, но в то, что он действительно не нарушит обещание, и больше не будет отсвечивать на моём горизонте - в это я верила на все сто процентов.

Так что…

Почему бы и нет?!

В свои тридцать строить из себя оскорбленную подобным предложением девственницу я точно не собиралась.

В полном молчании веду его за собой в единственное место, где это можно провернуть без свидетелей – на лестницу, соединяющую главное здание больницы с небольшим зданием, в которой располагается кухня и склад с продуктами.

Когда оказываемся на месте, я неожиданно начинаю волноваться. Понимание того, что поцелуй будет отнюдь не из детсадовской серии, а очень даже из чего-то там французского, накрывает удушливой волной.

Предложение «сразу трахнуться» от этого товарища немного приводит в чувство. Кидаю на него полный ярости взгляд.

Да что ж он такой бесячий-то?..

- Буров, договор был на поцелуй. Или целуй, или проваливай в своё отделение, - цежу сквозь зубы, чувствуя, что теперь вполне готова к тому, что сейчас произойдёт.

Какой же я была наивной, когда так думала!

К ТАКОМУ… я точно была не готова.

Александр, ухватив пальцами мой подбородок, впивается жесткими губами в мой рот. Его язык без какой-либо прелюдии врывается с таким варварским напором, что моё тело тут же обдаёт волной жара.

Мозги отнюдь не плавно, а со скоростью сапсана, уносятся вниз в мои ажурные трусики. И там уже начинают растекаться, подталкивая меня к тому, чтобы начать принимать довольно активное участие в дальнейшем.

Момент, когда моё безвольное тельце приподнимают и вдавливают в стену, я каким-то загадочным способом пропускаю.

Зато точно не пропускаю жар его пылающей, словно при лихорадке, кожи, а также густоту и жёсткость волос под своими пальцами.

Внизу живота начинает образовываться такая знакомая тяжесть. Перед глазами фейерверк, а в ушах звон, сквозь который слышу негромкий стон. И вдруг понимаю, что издаю его я, а не мужчина.

Мой рот перестают трахать и дают ему свободу. Я же начинаю быстро дышать, пытаясь хапнуть за раз как можно больше кислорода, которого в лёгких оказывается, ой, как мало к концу нашего «просто поцелуя».