Новогоднее чудо и другие рассказы

Поскольку было темно, Максим не заметил, что Татьяна улыбнулась. Как бы то ни было, вскоре блестящие шарики перекочевали на елку, где смотрелись не так загадочно, поскольку было темно, а Таня после пожара категорически запретила разжигать костер. Дети нехотя отправились наверх.

***

Пластинки со старой музыкой замечательно подошли к таинственной обстановке праздника при свечах в занесенном снегом доме. Услышав звуки «Сказок Венского леса», Татьяна скинула туфли, распустила собранные в пучок волосы и закружилась по комнате в вальсе. То, что никто не мог разглядеть в полумраке нюансов танца, придавало Татьяне легкости и смелости.

Максим, между тем, как завороженный смотрел на ее пышные развевающиеся волосы, окутывающие лицо золотистым туманом, и отблески свечей в больших темных глазах.

– Садитесь уже, старый год проводим, – нетерпеливо потребовала Люба.

Разлили вино, чокнулись.

– Ах, хозяйки! Ну, хозяйки! Вот уж расстарались! – Иван Петрович с явным удовольствием оглядел стол. – Дайте-ка и я вам подарочек сделаю. Детворе вез, да и взрослым, думаю, сгодится. Погодьте минутку, не наливайте. Эх, подарки надо бы под елку положить, да в такую метель их и не найдешь, пожалуй.

Иван Петрович схватил куртку, и, как был, без шапки, бросился на улицу.

– Вы же замерзнете! – крикнула ему Татьяна.

– Не беспокойся, голубушка, я на минутку.

Вернулся он, действительно, скоро и принес с собой коробку, в которой что-то поскрипывало и пищало.

– Это нашей главной хлопотунье, Любовь, не знаю, как вас по батюшке…

– Ефимовна я.

– Любовь Ефимовна, это вам. Самый главный, можно сказать, редкий подарок. И вам веселее, и для семьи польза.

– Не томи, Петрович, что там у тебя?

Иван Петрович торжественно водрузил коробку на табурет и извлек из нее клетку с мелкими пестрыми птахами.

– Это кто же такие? – неодобрительно глядя на подарок, спросила Люба.

– Перепелки. Видала, небось, почем в магазине перепелиные яйца? А у тебя свои будут, свеженькие.

– Надо же, чего придумал. Ты, Петрович, их, небось, жене вез? Попадет тебе теперь.

– Это уж не твоя забота, Ефимовна. Кому хочу – тому дарю. Ну что, угодил?

– Угодил, Иван Петрович, угодил. Давно я хотела курочек за сараем поселить, да Николай – ни в какую. А это – подарок.

– Их и дома можно держать. Вишь, мало места занимают.

***

Со второго этажа послышались глухие удары и визг.

– Это мои подушками кидаются. Пойду, попробую их успокоить, – Татьяна взяла свечу в майонезной банке и пошла к лестнице.

– Николай, а мы, может, выйдем, курнем? – предложил Иван Петрович, – угостишь сигареткой?

– Что ж, пошли. Сигаретку тебе дам, – ответил Николай, – пойдем на кухню, там потеплее. Проветрим потом, чтобы Татьяна не заругалась.

Мурлыча себе под нос: «Николай, давай закурим», Иван Петрович взял нового знакомого под руку, и они вышли из комнаты.

Он вынул из протянутой Николаем пачки сигарету, обстоятельно размял, прижал губами, закурил.

– Ты не думай, Николай, через эту птицу и тебе большое облегчение выйдет. Сам увидишь. Супруга твоя меньше командовать будет, на перепелок переключится. Только яйца сырые будешь пить по утрам, так это для здоровья полезно.

– Да я что, я ничего, – кивнул Николай.

***

– Ну вот, Максимка, все нас бросили. Колька с Иваном Петровичем чтой-то давно курят. Может, проверить, нет ли у них в заначке поллитровки?

– Что вы, Люба, зачем?

– Так телевизор-то не работает. Как еще развлекаться?

– Расскажите мне лучше про Татьяну. Кто она, чем занимается?

– Ага, понравилось, как она выплясывала? Татьяна – огонь-баба. Это она с виду на учителку похожа. На самом деле, знаешь, кем она работает?

– Кем?

– В редакции такого то-олстого журнала, каким-то начальником.

– Вот никогда бы не подумал. Татьяна, действительно, больше похожа на школьную учительницу.

– Не, она девка характерная. На джип сама заработала. Надеяться-то не на кого.

– А муж?

– По секрету тебе скажу, не сложилось у нее с мужем. Свекры золотые, а сын у них – бабник и пьяница. Сколько Танька от него натерпелась…

– А сейчас она одна живет?

– Не, она со свекрами осталась. А ее бывший к своей молодухе переехал. У Танькиной-то матери квартирка маленькая – двушка, да еще и младший брат с семьей там живет.

– Трудно, наверное, со свекрами?

– Да что ты! Они ее любят, как родную. И с детьми сидят. Только сына непутевого тоже любят. Вот и сейчас, Танька чего, думаешь, на дачу поперлась? Сын к свекрови приехал, а Танька с детьми – сюда. Ее бывший сегодня должен со своей новой в Египет улетать, а Татьяна хотела вернуться домой. А тут, вишь, как все вышло… Чего скалишься?

– Я?! И не думал. Вам в темноте показалось.

– Ладно тебе, я еще столько не выпила, чтобы мне казалось.

– По-моему, Таня возвращается.

– Тогда молчи. У нас никакого разговора не было, понял?

– Понял.

***

Таня вернулась вместе с мужчинами.

– Угомонились сорванцы? Правильно, пора им. Новогодние сны – самые сладкие, когда Дед Мороз подарки приносит, – сказал Иван Петрович, видимо, продолжая начатый на кухне разговор.

– Мне им и дарить нечего, – вздохнула Татьяна. – Все дома осталось.