Новогоднее чудо

— Я оставил тебя в этом же кресле днем, Настасья. Не пугай, у меня слабая психика, и темноты боюсь. Правда одежда была другой, — оглядывает с ног головы.

Встаю, протягивая руку к бокалу, наши пальцы на секунду соприкасаются.

— Я застукал твоего парня в кладовке с моей горничной, подумал, что ты должна знать.

Улыбается Семён, а я таю от этой улыбки. Смысл сказанного доходит до меня не сразу, смеюсь до слез.

— Боже, какая ирония!? А мне казалось, что Макс-каскадер порядочный, семейный парень. Ищет серьезных отношений, — хохочу снова и снова, — похоже, психолог из меня так себе, я не разбираюсь в мужчинах.

Семен разглядывает мое лицо, наклоняя голову к плечу.

— Тебе стоит написать об этом в книге.

— Смешно, — пью шампанское, пузырьки приятно щелкают по носу.

От лукавого взгляда тело ноет от желания, я безнадёжна, когда он рядом.

Сейчас, когда Семен подошёл ближе, его глаза меня гипнотизируют. Они не большие и красивые в общепринятом, классическом смысле, а блестящие, озорные, искристые, как капли шампанского в моем бокале. От них невозможно оторваться, в них невозможно не смотреть. Они меня сбивают с толку, я перестаю соображать, когда Семён держит меня взглядом.

Я делаю шаг назад, утыкаясь спиной в дверцу шкафа.

— В чем ты спишь, писательница?

Не понимаю к чему этот вопрос. Но с ним всегда так, никогда не знаешь, что родится в его голове.

— В ночной рубашке, в шортах и майке, по разному.

Он не перестает улыбаться.

— Со мной ты будешь спать голой. Теперь я знаю, как это хорошо, когда на тебе нет одежды.

Задыхаюсь от его наглости, она меня возбуждает и злит одновременно. Когда Семён рядом, смешанные чувства не покидают меня постоянно.

— С тобой есть кому спать…

— Тише-тише, не надо этого, — прикладывает он палец к моим губам, протестуя.

А я держусь из последних сил, чтобы не облизать его.

Внизу слышно, что толпа считает секунды до наступления Нового года, а мы не можем оторвать глаз друг от друга.

— Это что куранты?

— Похоже на то.

— Надо успеть загадать желание, правда оно никогда не сбывается.

— Моё исполнится, — переходит на шепот.

Семён делает шаг, притягивая к себе, прижимаясь к моим губам, лаская языком. Это нечто нереальное, не замечаю, что роняю бокал, звук разбивающегося стекла теряется в шуме праздника.

Моя мечта сбылась под бой курантов. Семен целует меня, наконец-то, целует в губы. Как же долго я этого ждала. Он дарит мне самый лучший поцелуй в моей жизни, чтобы не упасть, я хватаюсь за его сильные широкие плечи, а Семен сжимает мою талию. У меня останавливается сердце. Он целует мою шею, плечи, потом снова губы. Не могу сдержаться, отвечаю на поцелуй, наши языки переплетаются в страстном танце. Это стоило каждой минуты ожидания и не сравнится ни с одним поцелуем в моей жизни. Мне конец, я пропала, подохну, когда он вернется к своей Кате. Из меня вырывается стон за стоном, я теряю равновесие, топчу каблуками новогодних туфель разбитые осколки бокала.

Он прижимается ко мне лбом, тяжело дышит, берет моё лицо в свои руки:

— Ну что, писательница, как Новый год встретишь, так его и проведёшь?

Ещё один жаркий, горячий французский поцелуй, от которого приятной судорогой сводит всю нижнюю половину тела.

Делаю перерыв, хватая ртом воздух, пока Семен с силой засасывает кожу на моей шее, безусловно оставляя фиолетовый след.

— Я не буду спать с тобой, Семён, даже не надейся.

— Да разве же со мной уснёшь? — шутит он, с силой сжимая мои ягодицы, от чего я становлюсь невероятно влажной.

Что же это такое? Я не могу ему сопротивляться, но я должна.

— Ты мог просто поцеловать меня, зачем…

Хочу сделать шаг назад, но сзади шкаф, я загнана в ловушку. Он притягивает меня обратно, вдавливая в свое тело.

— Я разговаривать с тобой не могу, — выдыхает мне в ухо, облизывая мочку, — чтобы не хотеть, а ты просишь, чтобы я сдерживался, когда твой язык ласкает мой. Прости, но я не могу больше терпеть, Настасья, с тобой я попаду в больницу.

Ещё один поцелуй. Ну как же мне устоять? Сама хочу до такой степени, что еще чуть-чуть и взорвусь на миллиард кусочков.

Но жизнь странная штука, она обожает издеваться над нами. Когда, казалась бы, все уже решено, жизнь сама все меняет, наблюдая и посмеиваясь.

В открытой двери, за спиной Семена, который целует меня с невероятной жадностью, я вижу Виктора, у которого от удивления к нижней губе прилипла сигарета. На его голове шапка Санта Клауса, а в руках початая бутылка шампанского. Он стоит, не двигаясь, Виктор в шоке от того, что мы делаем.

— Семен, а как же… как же Катя? Ты чего пьяный, что ли?

Мой партнер по поцелуям его, конечно, не слышит. Он слишком занят моей шеей и декольте, чтобы обратить внимание на Виктора, который забыл куда шел.

Но я вижу его, слышу его, я понимаю его. Виктор прав, я опять чуть не забыла про то, что Семён чужой. Его слова обливают меня ледяной водой.

Я отталкиваю Семена с такой силой, которую сама от себя не ожидала. Он не успевает отреагировать, выпихиваю его за дверь, закрывая замок, оставляя ключ в скважине, чтобы он не мог открыть своим.