Новогоднее убийство

— Я не знаю, ваша честь! — горестно вскрикнул мальчик. — Когда отец пришёл домой, он очень поругался с мамой. Мама не приготовила никакой еды, она сказала, что в доме нет даже лапши. Тогда… тогда отец стал бранить её, он кричал, что днём она была с господином Шеном, старым ростовщиком. Мама заплакала, а я убежал. Я подумал, вдруг у меня получится одолжить пакетик лапши у бакалейщика, и отец снова будет доволен. Но у бакалейщика была такая толпа, что я не смог пробиться и вернулся домой. Только отца и матери там больше не было, а была только кровь, по всему полу. Я поскользнулся, и я…

Он разразился рыданиями, которые сотрясли его узкую спину. Судья прижал мальчика к себе, прикрыв полой шубы. Дальше они скакали молча.

Когда судья Ди увидел впереди неясные очертания больших ворот храма Конфуция, он спешился. Опустив на землю и мальчика, он сказал старшине:

— Мы почти на месте. Оставим лошадей у ворот. Нам бы лучше явиться без предупреждения.

Они направились в узкий переулок, по обеим сторонам которого тянулись ряды полуразвалившихся деревянных домишек. Мальчик показал на приоткрытую дверь одного из них. Тусклый свет пробивался сквозь бумажное окно, однако второй этаж был ярко освещён и оттуда смутно доносились пение и крики.

— Кто живёт наверху? — спросил судья, остановившись у двери.

— Портной Лю, — сказал мальчик. — К ним на праздник пришли друзья.

— Ты покажешь старшине, как туда пройти, Сяо-пао, — сказал судья и, понизив голос, обратился к старшине: — Оставь мальчика с людьми наверху, а сам приведи этого Лю.

Затем он вошёл в дом, сопровождаемый двумя стражниками.

III

Убогая холодная комната была освещена лишь чадящей масляной лампой на шаткой подставке в углу. Посреди комнаты, на большом, грубо сколоченном столе, стояли три потрескавшиеся глиняные миски, на краю лежал большой кухонный тесак, забрызганный кровью. А на вымощенном каменными плитами полу разлилось целое море крови.

Показав на тесак, старый стражник заметил:

— Кое-кто кое-кому аккуратно перерезал горло этим предметом, ваша честь!

Судья Ди кивнул. Указательным пальцем он тронул пятно на тесаке и убедился, что кровь ещё не высохла. Судья быстро осмотрел полутёмную комнату. У задней стены стояло большое ложе с выцветшими синими занавесками, а у стены слева — маленькая незанавешенная кроватка, несомненно, для мальчика. Трещины в голых оштукатуренных стенах тут и там были небрежно замазаны глиной. Судья Ди направился к закрытой двери рядом с ложем. Она вела в маленькую кухню. Зола в очаге оказалась холодной.

Когда судья вернулся в комнату, молодой стражник с ухмылкой заметил:

— Ворам здесь делать нечего, ваша честь! Я слышал о разносчике Вэне, он беден как церковная мышь!

— Убийство в приступе ярости, — отрывисто произнёс судья. Он показал на шёлковый носовой платок, брошенный на полу у кровати. В мерцающем свете масляной лампы можно было разобрать большой иероглиф «Шен», вышитый золотой нитью. — После того как мальчик отправился за лапшой, разносчик обнаружил платок, забытый любовником жены. Для малого, разгорячённого ссорой, это было уже слишком. Он схватил тесак и зарезал её. Старая как мир история. — Судья пожал плечами. — Сейчас он, должно быть, прячет тело. Он силён, этот разносчик?

— Здоров как бык, ваша честь! — отозвался старый стражник. — Я нередко видел его; он с утра до ночи ходил по улицам с вон тем тяжёлым коробом на спине.

Судья Ди взглянул на стоящий у двери большой прямоугольный короб, прикрытый промасленной тряпкой, и медленно кивнул.

Вошёл старшина, подталкивая высокого худого мужчину. Тот казался совершенно пьяным. Он еле держался на ногах и смотрел на судью мутным взглядом маленьких бегающих глазок. Старшина схватил мужчину за ворот и заставил преклонить колени. Судья Ди скрестил на груди руки и отрывисто произнёс:

— Здесь произошло убийство. Сообщи точно, что ты видел и слышал!

— Это, видать, та женщина виновата! — еле ворочая языком, забормотал портной. — Вечно тут шляется, и никогда даже не посмотрит на такого красивого, стройного парня, как я! — Он звучно икнул. — Я для неё слишком беден, прямо как её муженёк! Ей, суке, денежки ростовщика подавай!

— Попридержи свой грязный язык! — гневно приказал судья. — И отвечай на мой вопрос! Здесь потолок из тонких досок, ты не мог не слышать их ссору!

Старшина пнул портного под рёбра и рявкнул:

— Говори!

— Я ничего не слышал, ваша честь! — заскулил перепуганный портной. — Те ублюдки, что наверху, все перепились, они непрерывно поют и орут! И эта тупица, моя баба, опрокинула миску, а сама слишком пьяная, чтобы подтереть за собой. Пришлось хорошенько её потрясти, прежде чем я заставил её поработать.

— Никто не покидал комнату? — спросил судья Ди.

— Только не эти! — пробормотал портной. — Они всё глаз не могут оторвать от свиньи, которую зарезал для нас мясник Ли! А кому жарить? Мне! Эти ребята только хлещут моё вино, они слишком ленивы даже для того, чтобы поддерживать нужный жар в очаге! Комната вся в дыму, я окно открыл. Тогда и увидел, как убегает эта сука!