Новогодняя диверсия (СИ)

— Здравствуйте, Агриппина Наумовна. С наступающим новым годом! А вы что делаете здесь в столь позднее время? — Уклонился он от ответа.

— Я? — Проказливо усмехнулась бабулька. — Иду игрушки выбрасывать. Представляешь, подсунули моему Вовке (это внук) пластиковые игрушки вместо стеклянных, а он не проверил. И ведь большой уже, подросток целый. Все пачки проверил, а эту нет. А на пластмассовые игрушки у меня аллергия. Я из-за них новый год не чую. Сейчас ко мне Мишка с Катенькой приедут…. — Наумовна замолчала на секунду, прошлась взглядом по пятиэтажке и прищурилась. — Алексей Никифорович, а тебе игрушки не нужны? Коробка целая. Авось, у тебя аллергии на них нет.

— Нет, — он автоматически взял протянутую ему коробку, перевязанную алой лентой.

— Ну вот и отлично. — Повеселела старушка. — А то не знала куда деть…. Думала Олеське, живодерке нашей, отдать. Так она, как всегда перед новым годом, дома закрылась и носа не кажет.

Алексей тут же сделал стойку.

— Олеся разве дома? — Не удержался он от вопроса.

— Она каждый новый год дома. Только она его не отмечает, а спать ложится. После смены отсыпается. Ну сейчас-то у нее больничный…, - старушка осеклась, поняв, что сболтнула лишнего.

— А откуда вы знаете, что у нее больничный? — Прищурился участковый.

— Так как же? Она же с дерева на подкову…. Ой, — глаза Наумовны быстро-быстро забегали из стороны в сторону. — В общем, я в поликлинике все услышала, сама-то ничего не знаю. И Вовка мой тут ни при чем. Ну и что-что он у меня последнюю неделю живет. Он вообще по деревьям лазать не умеет…. — Старушка замолчала и поразмыслила полминуты. — Деменция что ли началась? Или этот, Альцгеймер. Во! Ой, нет. При нем же наоборот все забывают. А какая болезнь вызывает непреодолимое желание поговорить?

— Шизофрения. — Мстительно сообщил Алексей.

— Странно, — пробормотала гроза всех гопников района, — у нас живет один шизофреник в угловой квартире. Так он, наоборот, молчит, улыбается. Правда, он там какую-то новую взрывчатку изобрел и его в дурку забрали. Но в следующем году обещали выпустить. — Пробормотала Наумовна, вздохнула и пошагала прочь из сквера. — Надо Макаровне рассказать. Может быть, она болезнь распознает?

Алексей только головой покачал. Эта пожилая женщина не устает его удивлять из раза в раз. Зато теперь более понятно, кто Олесю на дерево загнал. Пусть девушка уже подозревала в этом Наумовну, но неопровержимые доказательства у него появились только сейчас.

Он посмотрел на окна второго этажа, потом перевел взгляд на коробку с игрушками. Ну что ж, у него появился повод зайти. И даже подарок какой-никакой имеется. Блин, стоило озаботиться этим как-то раньше…. С другой стороны, он же не знал, что его так прижмет и начнет корежить изнутри от одной мысли об этой девушке.

Алексей встряхнулся и направился к выходу из сквера, откуда свернул к пятиэтажке. Дверь в подъезд была приоткрыта, кто-то очень умный кусок льда положил на порожек. Первый этаж, второй, дверь, звонок…. Странно, что никто не открывал. Алексей потоптался у двери пару минут и еще раз нажал на кнопку звонка.

— Мам, я же просила не приезжать! — Дверь резко распахнулась, и мужчина уставился на девушку, завернутую в пушистый желтый махровый халат. Волосы были влажными и прилипли к раскрасневшимся щекам. Теперь ясно, почему она так долго не открывала. Мылась. — Алексей? — Удивленно приоткрыла она рот.

— Я…, это…. Игрушки на елку принес. — Протянул он ей коробку, не решаясь войти, потому что понял, что… как раньше уже точно ничего не будет.

— Проходи, — отступила она от двери, взяв коробку с игрушками.

Алексей, контролируя каждую свою мышцу, каждое свое движение, вошел, аккуратно закрыл за собой дверь, снял шапку, куртку, ботинки… и не смог остановиться. Даже когда стал методично расстегивать пуговицы на рубашке, не смог оторвать он нее взгляда. Рубашка так же была методично сложена, как и брюки чуть позже. И носки. Все аккуратно сложил на тумбочку.

Олеся все это время молчала, только глаза становились все больше и больше, а дыхание тяжелее и прерывистее. Она одновременно не верила своим глазам и боялась спугнуть, прижимая врученную ей коробку к груди.

Как бы там ни было, Алексей, убедившись, что на нем остались одни трусы, шагнул к Олесе, обхватил ладонями ее лицо и с глухим стонов впился в ее губы поцелуем. Коробка с громким стуком упала, а Олеся даже не поняла, когда оказалась прижата к стене. Одна рука мужчины скользнула на ее затылок, прижимая сильнее, ближе, вторая забралась под халат и тогда уже Олеся хрипло и протяжно выдохнула, подаваясь навстречу.

— Леша-а….

— Нет, не так…, - пробормотал Алексей, приподняв ее.

Она даже не сразу поняла, что он ее несет. Лишь оказавшись в своей спальне, где он, положив ее на кровать, стукнул ладонью по выключателю, зажигая свет, Олеся засмущалась.

— Я не красивая…, - попыталась она прикрыться халатом.

— Очень красивая, — не согласился с ней Алексей. — Самая красивая, — он мягко убрал ее руки от халата.

— Но свет…, - Олеся почти смирилась.