Новогодняя история, или Сказочный джаз

– Алё! Скорая? … Приезжайте поскорей, нам здесь очень плохо. … Что? … Нет, лучше не надо. Мы сейчас сами спустимся. … Да, с ребенком. Пока!

Выкрикнув последнее слово, Константин вернул телефон.

– Всё нормально?

Слава помотал головой.

– Вот и славно. Молчание знак согласия. Будь добр, кран выключи, и пойдём.

Ярослав зашёл в ванную. Вырываясь из металлического носика, в раковину текла белая холодная струя воды. Слава сполоснул руки и умылся. Где-то на краю сознания ворочались мысли:

– Это же бред. Так не бывает. Что со мной?

Но ответа на этот вопрос не было. Никто не отвечал. Разум будто онемел и отказывался соображать. Ярослав поднял взгляд на зеркало. Через него был виден дверной проём в котором стоял опирающийся на трость человек. Заметив взгляд, он улыбнулся и вскинул брови, как бы приглашая.

– Ну и ладно, – решил Слава и закрыл кран. – Вряд ли со мной произойдёт ещё что-нибудь интересное в жизни. Рискну, а там видно будет. В любом случае, это лучше, чем писать доклад и разбираться в прочих проблемах …

И Ярослав направил свои стопы в сторону необыкновенного.

Несмотря на спешку, Константин Афанасьевич настоял на том, чтобы Слава как следует оделся и взял с собой воды (тут очень удачно под руку подвернулась пластиковая бутылка), а так же напомнил закрыть дверь. Всё это заняло не более пяти минут. Быстро спустившись на первый этаж, мужчина с тростью и мальчик с барсеткой вышли из подъезда. Снаружи их ждала карета скорой помощи, рядом с которой прогуливался водитель в белой шапочке. Ярослав удивился:

–Уже? Так быстро?

Водитель возмущённо развел руками.

– Ну мы же скорая! Садитесь что ль …

Константин и Слава залезли в салон, и машина тронулась.

С потолка светила тусклая люминесцентная лампа. Салон немного трясся: чувствовалось быстрое движение. Константин Афанасьевич сидел на противоположной скамье и пристально смотрел на Ярослава.

Этот взгляд будто проникал в душу и выведывал самые её потаённые секреты. Под ним Славе становилось не по себе. Он уже хотел заговорить о чем-нибудь, чтобы прервать это неловкое молчание, но мужчина опередил его:

– Знаешь ли ты, Ярик, что такое Новый год?

– Конечно. Это праздник смены лет. Отмечается он …

– Да-да, понятно. – отмахнулся Константин – Я спрашиваю, что отличает его от прочих праздников?

Ярослав задумался.

– Ну … стилистика, наверное. Ну, то есть, ёлка, там, дед Мороз. Все собираются вместе, дарят другу подарки и …

– Вот именно! – Константин Афанасьевич значительно поднял палец, – Все вместе! Восьмое марта – женский праздник, день Рожденья – только твой, а день сварщика, как правило, празднуют лишь сварщики. Но! Новый год – это для всех. Понимаешь?

– Понимать- то, понимаю. Только к чему Вы мне это рассказываете?

–Ага … – Константин приложил руку к затылку, как бы поддерживая ход своих мыслей – А что будет если этот праздник … исчезнет, например?

– Как это, исчезнет? – Славе всё ещё было тяжело соображать (голова была будто ватой набита) – В смысле совсем исчезнет?

– Совсем.

– Совсем-совсем?

– Да. Ни ёлки, ни подарков, ни снега.

– Ни зимних каникул?

– Ага.

Ярослав задумался.

– То есть, в общем люди на один раз в году будут меньше радоваться.

– Верно мыслишь.

– А что тогда будет?

– А вот смотри: меньше радости – больше злобы, больше злобы – больше агрессии. А с агрессией и насилие, и страх, и смерть.

С каждым новым словом Константин Афанасьевич легонько ударял пальцем по набалдашнику трости, на которую положил руки. Слава отметил, что рукоять трости была выполнена в виде вороньей головы

– Ну, это вы преувеличиваете.

– Ни капли! А ещё пропадёт вера в чудо.

– А разве это важно?

– А как же?! Без неё не станет надежды, любви, люди перестанут стремиться к совершенству, к победе. Дети! Дети не будут ждать от жизни прекрасного! Новый Моцарт извлёкши первые гениальные звуки из фортепиано подумает: " Да ну! Бред какой-то. На вряд ли из этого что-то может выйти." Вера в чудо это не только вера в сверхъестественное. Это прежде всего вера в себя, в своих близких. Нам без неё нельзя.

Машину слегка тряхнуло. Что-то медленно начало проясняться в голове у Ярослава.

– Откуда Вы знаете моё имя?

– Много чего знаю. Не отвлекайся. Скажи, ты веришь в деда Мороза?

– Да … наверное. Или нет. Я не знаю.

– Ясно. Значит так, на ближайшее время ты принимаешь как данность, что дед Мороз существует.

Машина снова вздрогнула, будто на лежачем полицейском. Лампа на потолке мигнула.

– Ааа… и… как?