Новогодняя Шпионка

Приблизился к сержанту как можно ближе.

— А ну, дыхни!

Странно, алкоголем от Ляпишева не пахло, может он, конечно, и выпил глоточек, но точно не до белой горячки.

— Как могла тут ночью, за три часа до нового года очутиться полуголая девушка?! Кругом одни леса да болота.

— Я ж говорю, чудо. Тем более, такая.

— Какая такая?!

Ляпишев опять покраснел.

— Она-она… да она, ну просто...

— Что за детский лепет?! Объясни толком, — начал медленно свирепеть я.

— Да это вообще пиздец!

— Лапищев, отставить мат!

— Товарищ капитан, ну её не описать словами.

— Ладно тащите сюда девушку, сам посмотрю.

 Через пять минут в мой кабинет ввалились толпа солдат и… чудо… Действительно, чудо!

Почувствовал, как моя челюсть медленно поползла вниз, и никакими усилиями воли не удавалось вернуть её на место. Тут, наверно, даже подъёмный кран не справится. Сейчас в рот не то что муха, ворона свободно залетит.

— Товарищ капитан, вот.

— Отставить! — не понятно к кому и зачем обратился я.

А дружок в штанах ожил, более того, налился кровью, точно дубина. Надеюсь, солдатские кальсоны скрывают эти мгновенные не контролируемые разумом процессы. Хотя, кажется, не только у меня эрекция. Впрочем, я понимал солдат и понимал своего вдруг ожившего дружка. Я таких женщин еще не видел. Причем никогда… И, вообще, надо сказать, очень смутно представлял, что такие бывают, особенно в нашей стране. Это не женщина, это живое воплощение греха, причем самого темного, мысли о котором посещают лишь по ночам, а днем ты невольно краснеешь от того, что подобные фантазии вообще могут приходить в голову. На девушке были обуты красные сапоги на высоченном каблуке. Дальше… О Боже! Дальше на ее ногах красовалась тоненькая белая сетка, заканчивавшаяся ажурным красным кружевом, над которым красовалась белоснежная меховая опушка коротенькой алой юбки. Прав был Ляпишев, ее не описать словами! Еще на девушке была надета шубка… Ну как, шубейка, скорее даже, коротенький меховой пиджачок, а темноволосую голову венчал непонятный красный колпак, опять-таки с меховой отделкой у основания и забавным белым помпоном на конце. Пухлые губы девицы были подведены кумачовой помадой, а темные глаза, нет, глазища, влажно поблескивали. Соблазнительную картину совсем не портил немного покрасневший нос, чуточку потекшая косметика и даже то, что девушка отчаянно дрожала, а ее зубы вовсю отстукивали морзянку.

В кабинет стали заглядывать все больше и больше солдат, кажется, сейчас целый взвод, а может, даже целая рота соберется… Да что там, на такое чудо и дивизия может сбежаться посмотреть.

— Чего глазеете?! Бегом по своим местам! На гауптвахту захотели?! Кругом, марш!

 Солдаты, не посмели ослушаться, неохотно развернулись и ушли, оставив меня один на один с полуголой гражданочкой. Ты же не зверь, Лешка… Ага, помни, ты не зверь! Не первобытный человек, наконец дорвавшийся до особи женского пола, а капитан армии, офицер, в конце концов.

Удивительная дрожащая нимфа с нескрываемым изумлением разглядывала мой кабинет. Глаза ее распахивались все больше и больше.

— Вы что тут, кино снимаете?!

Признаться, она украла мой вопрос. Поскольку первой мыслью было, что она попала к нам со сьемок какого-нибудь иностранного фильма.

— Как вас зовут и каким образом вы тут очутились?! — сглотнув и продышавшись, наконец-то смог я более-менее четко сформулировать вопрос.

— Послушайте, мне срочно нужно попасть в ночной клуб «Аристократ», иначе тю-тю мои доллары.

Да нет, Алексей, бери выше — шпионку подослали. Но почему в новогоднюю ночь, да еще в таком наряде?! Вот блин, только этого мне не хватало…

3. Алиса

В глазах солдатиков читалось изумление. Гм… Пожалуй, не только оно. Конечно, я одета не совсем прилично, но зачем так таращиться, словно они как минимум год женщины не видели. Чем больше я говорила, тем больше и больше соловели глаза одетых в военную форму парнишек. А вообще, могли бы и мне выделить какую-нибудь шинельку, видят же, что я замерзла как собака, зуб на зуб не попадает. Наконец, они меня куда-то потащили. Странно, на территорию ночного клуба совсем не похоже, там везде дорожки, выложенные отборной тротуарной плиточкой, а периметр через каждый метр утыкан фонариками, кроме того, к центральному входу вела совершенно шикарная новогодняя дорожка, вся из сверкающих, перевитых замысловатыми узорами гирлянд. Вот, блин, олигархи, фасад отделали, а сзади, ну сущие казармы.

— Проводите меня к Димке Немцу, ну, Санта Клаусу, у нас сейчас номер. Или хозяин клуба очень рассердится. А он человек серьезный, говорят, у него знакомые в самых верхах власти.

— Она, видно, не в себе, — сказал один солдатик другому.

— Нет, я, конечно, выпила, и замерзла немножко, но ничего, теплые плечи Деда Мороза меня отогреют.

Глаза солдатиков стали еще шире.

Меня притащили в какой-то странный кабинет, мебель совдеповская, стены покрашены серой краской, а над массивным, порядком обшарпанным деревянным столом висел в золоченой раме портрет Владимира Ильича Ленина.

— Товарищ капитан, вот!