Новогодняя сказка (СИ)

   С целью выяснить подробности о жертве, отважившейся принять нашу шальную компанию, я стала выспрашивать о жизнедеятельности Максима у Любы. Даже уточнила как у них там с воблой дела. Выяснилось, что у него такая жизненная история, что там Шекспиру бы на трагедию хватило. Когда он начинал развивать свой бизнес, будучи еще двадцатидвухлетним пацаном, умерла его девушка. Оказалось, что была она беременной. А умерла при обстоятельствах, о которых Максим говорить ни с кем не хотел, по словам Любы, не обошлось там без разборок бандитских. Лично я такое только в кино видела, в сериале "Бригада". Жалко мне стало колобка до слез. Тогда я спросила про воблу, оказалось, что женился он на ней, потому как нужно было по статусу. Чтоб жена была красивая, высокая, а-ля модель. А ты эдакий богатенький коротышка. Но это еще фигня. Оказалось, что с первой воблой брак длился всего год. Уж не знаю, по каким причинам их "счастье" закончилось, но он женился снова уже лет в тридцать, снова на вобле, и снова ненадолго. Но со второй моделью дело обстоит хуже - она родила ему дочь, а потом сбежала к какому-то англичанину с дочкой. Видеться она им не дает, постоянно судятся, а дочка и имени его не знает.

   Мораль сей басни такова: на сегодняшний день колобок-Максимка богат, как... ну до Креза ему далеко, но богат. Имеет в Питере сеть автосалонов, шикарную двухэтажную двенадцатикомнатную квартиру в центре Питера, особняк в районе Лисьего носа. Это то, о чем достоверно знала Люба, а что там у него есть еще - неизвестно.

   Я так труханула после этой истории. И на кой черт она все это рассказала? Ну, поехала бы я, вспоминая его в студенческие времена, так нет же. Теперь буду смотреть на него, и думать о том, какая он шишка важная, и как его жалко, такого одинокого.

   По словам Любы, Максим очень любил Людмилу Николаевну, которая была ему второй мамой. Видимо, по этой причине, он согласился принять нашу разношерстную компанию у себя.

   И вот, наконец, настал день, когда мы стали грузиться в поезд. Я, по обычаям пассажира поезда, набрала с собой жареных куриных ножек и китайской лапши, чем вызвала дикое возмущение Людмилы Николаевны.

   - Фи, гадость-то какая! - возмущалась она, расталкивая вещи в купе. - Вот курочка, это хорошо!

   - Ма, но ты сама говорила, что мы экономим!!! - возразила Люба, не переставая махать в окошко свекрови с Андрюшкой на руках.

   - Я говорила, что мы будем отдыхать в Питере за счет иностранцев, а не то, что мы теперь должны гробить свои желудки ради экономии трех копеек!

   У Любы зазвонил мобильник, муж. Она вышла из купе, там сейчас явно будет допрос с пристрастиями, он чуть с ума не сошел, как узнал, что она без него в Питер едет. А я жутко хотела спать. Сегодня с утра, перед посадкой на поезд, я побывала на работе, с целью подтянуть все хвосты, доделать отчеты и так далее. Поэтому я молча залезла на верхнюю полку и тут же заснула, даже не дожидаясь, когда поезд тронется.

   Проснулась я от звона и смеха. Поезд мерно качался с характерным перестуком. Значит, мы уже едем, за окном было темно, значит, уже вечер. Я свесилась с полки вниз, там шла пьянка полным ходом. Ольга Львовна взяла с собой в поезд бутыль своей настойки. Насколько я помню, она вкусная, сладкая, пьется, как компот, а потом встать тупо не можешь. При этом все играли в картишки.

   - Всем привет! - сказала я, свешиваясь с полки.

   - О-о-о-о! Проснулась! - Радостно поприветствовала меня Люба. - Присоединяйся!

   - Так, я в карты поиграю, курочку поем, а пить не буду, - ответила я, сползая сверху. - Я еще помню свои ощущения после мохито.

   Думаете, я не пила? Ага, как же!!! Сначала удавалось отбиться, потом стали играть в дурака на деньги! Я выиграла сто рублей! Как тут не выпить! Начала квасить со всеми и продула триста рублей Ольге Львовне. Пока я была полутрезвая, убеждала компанию лечь спать, ведь завтра тридцать первое декабря, Новый год, к нему готовиться нужно, и еще всю ночь быть огурцом, так нет же! Этих разве уложишь спать?

   Я уж обрадовалась, когда пузырь с наливкой опустел, и тут Ольга Львовна выдала:

   - Д-девчонки, ЗА МНОЙ! - крикнула она, я аж колоду карт уронила, которую негнущимися пальцами пыталась перетасовать.

   - Куда? - испуганно вытаращила я глаза.

   - В рЭсторан! - гордо сказала она.

   И потащилась наша компания в вагон-ресторан за добавкой. Пили до пяти утра, поезд в Питер пребывал в два часа дня. В радиусе двенадцати часов меня разбудила Людмила Николаевна, свежая, как огурец. Одета она была в брючный костюм, стрелки на брюках были такие... порезаться можно. Отутюженные, словно она ни фига не в поезде едет. Я глянула на нее и застонала.

   - Давай-давай, вставай! Умывайся, пока туалеты открыты.

   Люба сидела в обнимку с минералкой, такая же помятая как я. Ольга Львовна вошла в купе с дымящейся кружкой кофе. Выглядела она, как юная девчонка.