Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ)

Наклонившись, Юля шепчет мне на ухо, а я с гордостью наблюдаю за дочкой. Платье с расклешенной синей юбкой и красный плащ с меховым капюшоном очень ей идут. Да и с ролью маленькой Герды она справляется на «отлично».

— Кай! Мой милый Кай! Наконец-то, я нашла тебя!

Звучит со сцены, а я тянусь за телефоном, чтобы сохранить эти моменты. Как светловолосый мальчик пытается собрать из букв слово «вечность», как моя дочка наклоняется к нему и целует его в лоб.

Когда спектакль заканчивается, зал разражается бурными аплодисментами. Маленькие актеры выходят на сцену и снова срывают шквал оваций. По венам у каждого из присутствующих течет настоящее волшебство и души становятся чище. Каждый взрослый ненадолго превращается в ребенка и забывает о насущных проблемах — несданных отчетах, неоплаченных штрафах, грядущих проверках.

Здесь и сейчас правит бал ее величество Сказка.

— Ну, как вам? Я справилась с ролью? — спустя пару минут к нам с Юлей подбегает Алиса и взволнованно щебечет, глядя на меня снизу-вверх.

— Ты умница, солнышко. Нам очень понравилось.

Стягиваю с дочери капюшон и глажу ее по волосам. Прижимаю к себе и растворяюсь в мгновении. Искрящемся, праздничном, светлом.

Вскоре на сцене появляется Дед Мороз, стучит посохом по покрытым лаком доскам и раздает школьникам подарки. А после мы долго фотографируемся. Строим на камеру смешные гримасы и звонко смеемся. И я уж точно не жалею, что променял душный кабинет на это чудо.

— Отмечать будем? — спрашиваю у своих довольных девчонок и, не дожидаясь ответа, заключаю. — Будем.

Везу их в нашу любимую кофейню неподалеку от дома и заказываю кучу всяких вкусностей. Круассаны, мороженое, блинчики. Пачкаю пальцы в ванильном креме и с неподдельной радостью избавляюсь от маски серьезного уважаемого депутата.

Сегодня я просто отец, который проводит время с дочерью. И мужчина, которому приятно находиться рядом со светящейся, словно сотня лампочек, девушкой. Искренней, открытой и, на загляденье, домашней.

— Юль, вечером нужно будет собрать чемоданы.

— М?

— Завтра уезжаем.

— Куда?

— В горы. На десять дней.

Сообщаю о созревшем решении и расплываюсь в улыбке от звонкого Алискиного «Ура!».

Глава 21.2

Начавшееся еще на детском утреннике волшебство плавно перетекает в вечер. По-особенному горят фонари во дворике, Дед Мороз заговорщически подмигивает со стеклянного шарика на елке, да и вся квартира будто бы превращается в маленький филиал Великого Устюга.

Я, в первую очередь, прячу на дно большой вместительной сумки подарки, которые купил для девчонок. Юля в своей комнате наверняка делает то же самое. И, если Алиска, нахватавшись впечатлений, быстро начинает дремать, то я еще долго не могу уснуть и гадаю, куда приведет наше спонтанное путешествие.

Падаю на кровать, заложив руки за голову, и слышу тихий шелест Юлиных шагов.

— Женька, привет! У тебя вроде сестра из Питера на каникулы приезжает. А сможет меня подменить? На все праздники? Ура! Спасибо! Я твоя должница. С меня премия!

Решив вопросы с кафе, Сладкова робко заглядывает в приоткрытую дверь и победоносно сообщает: «Я договорилась! Катя за меня поработает». Ловит край сползающего вниз джемпера и мягко шепчет «Спокойной ночи».

А утро встречает нас невообразимой суматохой. Убегает молоко на плите, подгорает хлеб в тостере, практически на выходе Алиса вспоминает, что забыла любимую игрушку — кролика Боню. И мы с Юлей несемся наперегонки в детскую спальню, переворачиваем там все вверх дном прежде, чем найти затерявшегося среди кукол и медведей пушистика.

— Гони, Захар!

Тороплю Терентьева, падая на пассажирское сиденье, и десять раз проверяю документы — будет обидно оставить дома паспорт или билеты. Но, вопреки моим опасениям, к аэропорту мы прибываем с приличным запасом. Быстро проходим регистрацию, провожаем взглядами багаж, ползущий по транспортной ленте, и направляемся к зоне предполетного досмотра.

— Выключите, пожалуйста, все электронные устройства или переведите их в авиарежим…

После стандартного инструктажа, стальная птица, наконец, выкатывается на взлетную полосу, разгоняется и с гулом отрывается от земли. Алиска прижимается носом к стеклу, рассматривая розоватые перистые облака, а я вспоминаю первую поездку заграницу с родителями.

Тогда мне было всего десять. Я очень волновался, впечатывал ладони в подлокотники кресла и жмурился от страха. С тех пор боязнь высоты испарилась, а едва уловимое волнение осталось. Хоть, говорят, по статистике воздушный транспорт самый безопасный.

— Не страшно? — спрашиваю у дочери и не сомневаюсь, что она ответит.

— Ни капельки.

Дочка намного смелее меня. Да, и Юля не испытывает намека на дискомфорт. Принимает у стюардессы стакан с газированной водой и воодушевленно рассказывает Алисе про первый воздушный рейс из Берлина в Веймар, о том, сколько стоил перелет из Лондона в Париж в начале двадцатого века, и когда авиакомпании начали летать за океан.