Новогодние неприятности, или Семья напрокат (СИ)

На ее месте любая другая девушка смущенно бы опустила глаза и робко поблагодарила бы за цветы. Но Юля молча забирает розы и с боевым кличем опускает их мне на макушу.

Фурия, не иначе.

— Юль, я, правда, не хотел, чтобы все так получилось…

— Как так? Чтобы моя спокойная размеренная жизнь превратилась в шапито и глупое реалити-шоу, Ларин?

— Юль…

— Я дала журналистам интервью, Демьян. Ну, как, интервью. Скорее короткое сообщение.

Мстительно высекает Сладкова, а я обреченно вздыхаю. Рисую самые худшие последствия, визуализирую недовольную физиономию Парфенова и вполне серьезно рассматриваю перспективу иммиграции. Только совсем не жду, что голубоглазое исчадье ада напротив озорно улыбнется и выдаст.

— Я подтвердила, что ты мой жених.

— Юлька! — кричу так громко, что подскакивают на стульях девчонки за столиком у окна, и тянусь через прилавок, чтобы обнять свою палочку-выручалочку. Но она не позволяет, упирая ладони мне в грудь.

— Но у меня есть ряд условий, Ларин.

Глава 4.1

Юля

— Что?

— Условия, Демьян. Ты прямо как маленький? У нас с тобой деловое соглашение. Я хочу определенных гарантий.

Улыбаюсь украдкой, фиксируя неподдельное изумление на депутатском лице, и прошу Женьку меня подменить. Варю два карамельных латте и сгружаю их над поднос, чтобы немного подсластить пилюлю для Ларина.

Кивком головы указываю ему на столик, находящийся на небольшом отдалении от немногочисленных посетителей, и осторожно расставляю чашки, дабы не расплескать кофе.

Отпиваю маленький глоток, блаженно щурюсь, радуясь внезапному перерыву, и начинаю оглашать свой список простых, в общем-то, требований.

— Во-первых, я буду продолжать здесь работать, — поднимаю указательный палец вверх на случай, если Демьян попробует что-то мне возразить, и четко чеканю. — Ты знаешь, как сильно я люблю это место. Оно дорого мне, как память о дедушке, и я не буду пускать все на самотек. Я готова пересмотреть свой график, нанять еще сотрудника, но засесть у тебя дома и вышивать крестиком я не планирую.

— Идет.

Подозрительно легко соглашается Ларин и с удовольствием смакует сваренный мной лате. Облизывает молочную пенку с губ и лукаво подмигивает, замечая мой неуместный любопытный взгляд.

Глупая ты, Сладкова. С депутатом надо держать ухо востро.

— Во-вторых, мы не будем обманывать Алису. Мы расскажем ей все как есть…

— Я уже рассказал, — оборвав меня на полуслове, высекает Демьян, мгновенно серьезнея. По крайней мере, в его изумрудных глазах больше не плещется то тепло и расслабленность, которые были там ровно минуту назад. — Моя дочь достаточно взрослая и умная, чтобы понять, что я нуждаюсь в твоей помощи. Мы оба нуждаемся.

— Отлично.

Теперь уже я облизываю губы и исподтишка изучаю сидящего напротив мужчину. Статный, обаятельный, он в два счета располагает к себе людей и с храбростью льва защищает близких.

Так он опекает свою маленькую Златовласку. Так он заботился обо мне, когда я училась в школе и испытывала некоторые трудности с коммуникацией со сверстниками.

Я была тихой и скромной в шестом классе, когда наши мамы познакомились. Как и любую серую мышку и прилежную хорошистку, меня дразнили одноклассники. Ровно до тех пор, пока дерзкий хулиган-старшеклассник не взял меня под свое крыло и не расквасил носы моим обидчикам.

За пять лет в школе утекло много воды. Мои формы приобрели соблазнительную округлость, волосы я перестала закалывать в невнятный пучок, в характере тоже открылись новые грани. Я научилась стоять на своем и давать отпор и не заметила, как на меня стали заглядываться мальчики.

Только в наших с Лариным отношениях ничего не поменялось. Это он свернул челюсть моему бывшему парню, когда узнал, что тот мне изменил. Это Демьян, наплевав на нормы морали и приличия, заперся в женский туалет и просунул мне пачку влажных салфеток под дверью кабинки. Чтобы я стерла ужасные черные разводы со щек и перестала походить на печальную панду.

А потом он ради меня предпочел выпускной бал веселой студенческой тусовке. И мы танцевали вместе каждый танец, отчего все присутствовавшие там девчонки мне дико завидовали.

Вынырнув из ностальгии, я допиваю остывающий кофе и готовлюсь подвести черту под моими требованиями.

— И последнее. Ты больше не используешь меня вслепую, как утром. Объясняешь, что и почему я должна сделать. Договорились, Демьян?

— Я постараюсь, — кивнув, Ларин пожимает мою ладонь, запуская электрический ток по коже, и не спешит ее выпускать. — Только у меня тоже будет парочка условий.

Он намеренно понижает голос, а у меня от этих бархатных вибраций волоски на шее дыбом встают. Какие-то насекомые устраивают бунт в животе, а окружающая нас обстановка вдруг приобретает странный романтический флёр.

Вот же чертов политик! Оружие массового поражения, блин.

— Каких?

— Во-первых, ты переедешь к нам с Алисой.