Новогодние новеллы

Тина Климова Новогодние новеллы

Бьют куранты, и мы вдруг верим в волшебство: обязательно случится то, о чем мы боялись даже мечтать! Например, в жизни вдруг появится мужчина мечты… Или тот парень признается в любви. Лада, Лида и Люда мечтали о разном, и сбылись их желания абсолютно по-разному, но все три сестры убеждены в одном — зимой магии вокруг становится больше.

Пролог

Какой-то Новый Год

— Так, девушки, — строго сказала мать семейства, — все берем бокалы в руки, сейчас начнется.

Лида переключала каналы, чтобы включить куранты на том, где лучше всего качество. Отец сидел на диване и поглаживал усы.

Старшая, Лада, быстро запихивала в рот последний бутерброд с икрой — все остальные быстро себе расхватали еще в начале застолья, а она из-за работы почти ничего не успела.

Рядом младшая, 20-летняя Люда, делала селфи на фоне горевших огоньков.

— Все встаём, — крикнула мама одновременно с сменой кадра в передаче — президент заканчивал новогоднюю речь, — приготовились!

— Ох, не забудьте загадать желание, — добавил папа.

И обратный отсчёт пошёл: один, два, четыре, восемь, десять…. Двенадцаааать. Брызнуло шампанское, мама закричала «урааа».

«Мне, пожалуйста, крутого мужика», загадала Лада и опрокинула шампанское целиком.

«Расслабиться бы, да побольше», сказала про себя Лида и чокнулась бокалом с отцом.

«Хочу нереальных тусовок», подумала Люда и скрестила пальцы.

— Загадали? — спросила мама.

— Да, — ответили хором девушки.

— Тогда давайте торт, — заявил отец.

Корпоратив на двоих

10 декабря

Вся моя машина была доверху забита украшениями. Фонарики, гирлянды, какие-то искусственные свечи, мишура, большой снеговик из пластика, которого мы обычно ставили в ресторане рядом с барной стойкой. Ехала я через заснеженные московские пробки и немного материлась про себя: не хватало еще опоздать и задержаться на работе до полуночи. Как назло, зазвонил телефон и высветилось имя администратора Вани.

— Чего тебе, я почти подъехала уже, — включила я его на громкую связь.

— Ладочка, пожалуйста, приезжай быстрее, — громко зашептал он в трубку, — шеф тут вдруг разревелся, почему ничего не наряжено.

— Господи, пять минут, — буркнула я и повесила трубку.

Разревелся — ну и слово. Ванька, конечно, был склонен преувеличивать, но это слово он явно имел в виду не в контексте «расплакался» — все знали, что значит «рев» шефа. Это буквально ор, причем устрашающего характера. Не зря у шеф-повара была фамилия Медвецкий.

Я тяжело вздохнула, как и каждый раз, когда думала о нашем шефе. Вот не заладилось у нас что-то с ним с самого начала. Уже полтора года я работала топ-менеджером этого ресторана, а со своим прямым начальством — хозяином и по совместительству шеф-поваром — у меня так и не получилось наладить отношения.

Но сейчас было не время об этом думать. У черного входа в ресторан уже стояли администратор и официанты в куртках и с этими своими вонялками, которые молодежь любила курить в перерывах. Я лихо припарковалась багажником к ним и вылезла из машины:

— Народ, берем в руки, сколько вмещается.

Все тут же покидали свои курительные палочки и начали разбирать привезенное барахло. Я же взяла своими руками снеговика — самое драгоценное наше приобретение, которое нам год назад привез один из инвесторов из Европы.

— Та-дам, — занесла его в ресторан я, — вот и Снеговик.

Помещение было во тьме, из которой на меня злобно смотрели карие глаза шефа.

— Лада Борисовна, — начал он, — а что, позвольте спросить, случилось с украшениями, что вы их целых два часа забирали?

Я вздохнула. Вот все в ресторане тыкали друг другу, и только мне почему-то с ним приходилось разговаривать на «вы».

— Алексей Александрович, — начала я, снимая шапку, — перенос наших драгоценных декораций в транспортное средство требовало больше рабочих рук, чем было вами выдано. Однако…

Он закатил глаза:

— Что?

— Однако я неукоснительно последовала вашему совету и перетащила все самостоятельно, — сказала я, — негоже же игнорировать требования начальства и просить помощи от охранников склада, когда груз на весь золота…

И я демонстративно потрясла снеговика, уставившись в его глаза с вызовом. Тот слегка погладил свою бороду, хмыкнул и развернулся.

— Чтоб завтра утром тут была новогодняя конфетка, — крикнул он напоследок.

— Шмавогодняя шманфетка, — тихонько под нос сказала я, но мимо проходивший Ваня, тащивший одну из миниатюрных елок, услышал и захихикал.

— Вот и не боишься же ты Алексея Александровича, — вдруг сказала мне одна из официанток, — такая смелая.