Новогодние расследования

– Схема – удовольствие!.. И я ему, Дашенция, такую премию к празднику подписал, что сам от зависти чуть не помер!.. А после Нового года я его в Уренгой в командировку отправлю, там на месте будет установкой своей руководить. Эта его схема – Клондайк, бриллиантовые россыпи, а мужик в два счёта придумал! Озолотится теперь. А ты говоришь – образование тебе не нужно!.. Это с какой стороны поглядеть!..

Утром в школе Даша нос к носу столкнулась с Тёмой. В одной руке она несла розовый портфель, а в другой Оскара, ночевавшего под шикарной ёлкой.

– Ой, – сказал медлительный и недотёпистый Тёма, не обратив на Дашу никакого внимания. Его взор был прикован исключительно к Оскару. – Ты где взяла? Это же наша обезьяна! Это Оскар!

– Значит, ты мне его в портфель подсунул?! – вспыхнула Даша.

– Мама сказала папе: «Ты его потерял, теперь всё пропало!» Где ты его нашла?! И починила! Он же совсем растрёпанный был!

– Забирай своего Оскара и больше не дари мне никаких подарков.

– Хорошо, – согласился недотёпистый Тёма и схватил Оскара и прижал к груди. От Тёмы пахло родным и тёплым.

Всю дорогу из школы Тёма не выпускал Оскара из рук, как когда-то. Он играл с ним, крутил его и пел с ним новогоднюю песню, подпевая приёмнику, как маленький.

Они заехали за Ниной на её работу, и она тоже схватила Оскара, и прижала его к себе, и обняла, и сунула под дублёнку. А потом они поехали ещё в магазин и купили малиновый торт, и Нина сказала глупость, что-то вроде «медведь очень любит малину» – и Оскар всё время был с ними.

– В субботу поедем ёлки покупать, – тараторила Нина, очень весёлая, как когда-то. – Жень, поедем?

– Ну конечно!..

– И Оскара домой возьмём, что он, в машине будет Новый год встречать! Как хорошо, что он нашёлся! Смотри, его кто-то постирал и починил!..

– Дед Мороз? – предположил недотёпистый Тёма.

Когда они выгружали из багажника пакеты, мимо них прошли соседи, отец с сыном. Они шли гордые и счастливые, разговаривали очень громко, на всю улицу, и парень тащил коробку с соблазнительной картинкой на крышке.

– Пап, спасибо тебе, – говорил парень. – Вот мы сейчас домой придём, я вам с мамой покажу, чего он может, этот комп! Ты не думай, не буду я на нём целыми днями балду гонять!

– Только попробуй, – радостно говорил отец. – Я тебе тогда уши надеру!

– Да ладно тебе, пап, уши какие-то! Ты молоток, что купил! Я вот… я… даже не ожидал… что ты мне… да ещё на Новый год…

– Я сам этой премии не ожидал, Илюха. Честное слово!.. А оказалось, твой отец чего-то стоит! Соображает ещё пока!

– Соседей с Новым годом! – прокричала Нина.

– И вас с праздничком! – отозвались отец с сыном и прошли мимо со своей коробкой.

…Когда привезли ёлки, Оскара усадили рядом с гномами, оленями и другими новогодними персонажами. Была даже одна стеклянная обезьяна, необыкновенная красавица!

Но Оскар всё равно знал, что он самый главный.

Анна и Сергей Литвиновы Ремейк Нового года

Цены не было б этим газетам – если бы они правду писали.

Так думала старлей Варя Кононова, молодая сотрудница комиссии – самой, пожалуй, засекреченной спецслужбы страны, занимающейся всем необычным, выходящим за рамки обыденных представлений: от паранормальных явлений до возможных контактов с иными цивилизациями[1].

Еженедельный просмотр открытой печати был ее обязанностью – не слишком увлекательной и совершенно, по правде говоря, нерезультативной. На памяти Вари имелось всего несколько случаев, когда по сообщениям газет начинали разработку, – однако всякий раз выяснялось, что журналисты либо врали все, от начала до конца, либо основывались на негодных источниках: черпали информацию от психически ненормальных или таких же патологических лгунов, как и сами. Но… Хочешь ты или не хочешь, полезным считаешь или вредным то, что тебе приходится делать, а в военизированных организациях, от пожарной охраны до разведки, поставлено так: раз имеется приказ – ты обязан его выполнить. Варя, воспитанная в университетской вольнице, не раз уже нарывалась, особенно попервоначалу, на жесткие проработки и даже взыскания, когда пыталась начальственные команды не то чтобы не выполнять, а хотя бы даже обсуждать. Теперь – зареклась.