Новогодние расследования

У самого входа в метро одноколейная тропинка влилась в дорожку пошире, и тут уже Раиса не выдержала. Она резко ускорилась, опередила девчонку, развернулась и, растопырившись перед ней четким крестом, как огородное пугало, рявкнула:

– Ни с места!

Прозвучало как строгий приказ. Девчонка замерла, втянула голову в плечи и даже зажмурилась.

– Вот так и стой! – велела ей Раиса и повернулась к бабке, красиво украсившей пару метров поребрика различными шерстяными изделиями ручной вязки. – Сколько за носки?

– Триста рубликов всего, чистая собачья шерсть, сама с Бобика начесала, натурально лечебные, лучший новогодний подарок! – оживленно затарахтела бабка.

Раиса сунула ей три сотенных, указала пальцем:

– Эти!

Бабка проворно затолкала носки из лечебного бобика в прозрачный пакетик и услужливо подала его Раисе. Та ткнула им в грудь застывшей девчонки:

– Надевай!

– Я не бу… – вяло запротестовала та.

– Бу! Еще как бу! – Раиса уперла руки в боки, надвинулась на строптивицу откровенно угрожающе. – И не спорь, у меня вот такая же дочь-дурында, я эти ваши закидоны прекрасно знаю и решительно не терплю! Надевай, я сказала!

– Слушайся мамашу, девка, – поддакнула ей бабка. – Хорошие же носки, из чистого бобика!

– У меня денег нет, – буркнула девчонка.

– У тебя ума нет, – уже спокойнее проворчала Раиса. – Забудь про деньги, это подарок.

– Носи, девка, на здоровье! – встряла бабка, нахально примазываясь к чужому подарку.

– Если не хочешь его лишиться, – добавила Раиса, имея в виду не подарок, разумеется, а здоровье.

Девчонка неохотно сдалась – под напряженным взглядом Раисы скинула кроссовки, натянула носки, снова обулась. Пока она возилась, Раиса рассмотрела ее татушку – черную розу на тыльной стороне ладони. Перчаток у дурынды тоже не было. Зато, наверное, имелся пирсинг в разных местах.

Девчонка, ощущая неодобрение Раисы, глянула исподлобья, как волчонок:

– Можно идти?

– Иди, – разрешила Раиса. И проводила уходящую по ступенькам девчонку критическим взглядом.

В мохнатых коричневых носках дурында уже не так сильно диссонировала с заснеженным зимним ландшафтом.

Надо отдать должное хваленому бобику: его окрас вполне соответствовал тренду на экошик.

Раиса знала: натуральные природные оттенки нынче в моде.

Не случайно же купила себе терракотовые сапоги.

Спектакль ей не особо понравился.

Актеры очень старались, но режиссер П. П. Кузин над Л. Н. Толстым жестоко поглумился, осовременив «Анну Каренину» до невозможности.

Левин и Стива у него пили клубничный коктейль из пластиковых стаканов с соломинками, Анна и Вронский на балу плясали бит-рок, а в постели курили вейпы. Страдающая Кити шумно давила ногами воздушные шарики, а Вронский галопировал на палочке с лошадиной головой. Раиса, настроившаяся на вечную классику, новым ее прочтением осталась недовольна.

А ведь специально освободила себе день пятницы, чтобы без спешки собраться и насладиться пребыванием в храме Мельпомены!

В субботу ей пришлось работать от зари до зари, наверстывая упущенное, и в город она снова выбралась только в воскресенье. Хотела прогуляться по празднично украшенным улицам, потолкаться на новогодней ярмарке. Послушать, какие желания загадывают чужие дети, сидя на парчовых коленях Дедушки Мороза. С нарядной елкой сфотографироваться – дома-то не будет, зачем ей одной…

Бабка с носками из натурального бобика опять стояла у входа на станцию.

Завидев Раису, она заблажила:

– Мамаша! Подь сюды! Сюды, давай сюды! – и руками стала размахивать еще.

На них у бабки красовались варежки собственного производства. Вряд ли из бобика, если только тот не мутировал: не серо-коричневые, а ярко-красные, как спелые томаты.

В таких варежках бабке надо было служить помощником Санты. Или сигнальщиком на авианосце, сажая на палубу самолеты. Лохматые кумачовые рукавицы даже в туман и снегопад были бы видны с большого расстояния.

Естественно, бабкины призывно мельтешащие варежки заметила не только Раиса. Их увидели, а ее крики услышали все, кто находился в радиусе полутора десятков метров от станции.

Раису это разозлило. Какой сорокалетней женщине понравится, если гражданка вдвое старше начнет орать ей «мамаша»?! Она знала, что не настолько плохо выглядит.

– Что ж вы так орете, бабушка? – сквозь зубы процедила Раиса, подойдя к старухе.

И слово «бабушка» постаралась произнести погромче.

– Сама чего орешь? – огрызнулась бабка. – Или знаешь уже?

– Что именно? – холодно уточнила Раиса.

Она вообще-то много чего знала, включая сопромат и теорию чисел. У нее красный диплом инженера имелся, только давно лежал без дела в ящике тумбочки. Чтобы обновлять витрину интернет-магазина, торгующего хозтоварами, сопромат знать не нужно, а работу по специальности Раиса давно потеряла и снова найти не смогла.

– Доброта бывает хуже воровства, вот что! – запальчиво ответила бабка.

– Это простота, – чуть высокомерно поправила ее Раиса.

– Чаво?

– Правильно говорить: «Простота хуже воровства».

– Не, доброта еще хуже, – не согласилась бабка. – Вот купила ты девке мои носки, а ее убили!

– За носки?! – еще толком не осознав услышанное, удивилась Раиса.