Новогодние украшения

Он рассмеялся и поднял перевёрнутый стул. Усевшись поудобнее, Сергий вытащил из кармана пачку сигарет. В голове кружило туманное воспоминание, о том, как я вчера пробовал закурить, отчего голову повело, и я облокотился о стену. Прямо ко мне тянулась пачка, предлагая угоститься дешёвой сигаретой без фильтра.

– Спасибо, не курю, – качнул я головой.

– Ну, как знаешь, – Сергий пожал плечами, доставая себе одну сигарету. – Курить на улицу не пойду, а то могут ноги подвести. Так что там у тебя?

В потолок устремилась первая порция выпущенного дыма.

– Может окна откроем? – я в надежде посмотрел на закрытые ставни.

– Окна я не открываю, – прохрипел Сергий, – а то свет глаза сожжёт. Я редко хожу в яркие дни на улицу, всё больше живу отшельником. Короче, почти праведный человек!

– Ладно, Сергий…

Рука с сигаретой взметнулась вверх.

– Это раньше я был Сергием. Да и для местных остаюсь по старой памяти батюшкой с этим именем. А для приезжих я просто Сергей, так что не умничай и давай рассказывай, что за напасть могла ко мне привести. Я-то уже давно не исповедую и не отпеваю, так какая с меня польза может быть?

– Понимаете, – я потупил взгляд, – надо мной нависла опасность близкой смерти. Два моих товарища уже умерли, и я…

– Ты к дубу ходил? – он развёл руками. – Тогда всё правильно. Помрёшь ты скоро, парниша, так что, если у тебя дело ко мне какое есть, то не томи и плати вперёд! А то мало ли, сдохнешь ненароком не расплатившись.

– В том-то и дело, что я не хочу умирать…

– Так никто не хочет! – рассмеялся Сергий, бросив на пол сигарету. – Но тут уже ничего не поделать.

– Но я же знаю, что шанс есть! Вы ходили к дубу и остались живы! Валик этот тоже не умер! К тому же, как я понял, вы о чём-то там договорились… Вот и появилась у меня такая мысль, что вы и за меня сможете поговорить. Если такое возможно… Или научите, что сказать, чтоб я сам договорился. Ну, а я в долгу не останусь.

– Рассказал уже кто-то из местных… Наверное, бабы! Эх, повырывать бы им языки, да силы у меня уже не те! Договориться он хочет… Да чего ты переживаешь? Отец Василий заберёт тебя и делу конец.

– Васька…

– А, ну, или так… Васька… Про божьего человека говоришь, так что… не надо… Лучше с уважением. Это убогим можно так о нём говорить, Господь их не зря разума лишил.

Сергий встал и направился к печи. Он поставил чайник, который достал из тёмного угла, при этом постоянно что-то нашептывал себе под нос.

– А кто этот Отец Василий? Чего он хочет? Зачем он убивает людей? И, главное, за что? Неужели ему так не нравится, что люди фотографируют дуб?

Открыв крышку чайника и довольно качнув головой, бывший священник вернулся на прежнее место.

– Кто? Зачем? Столько вопросов… Ладно, расскажу тебе кое-что, а то помрёшь, так ничего и не поняв. К тому же, передать уже вряд ли кому успеешь. Он и раньше убивал, когда ещё фотоаппаратов не было. Отец Василий был первым известным священником в этих краях, который переметнулся на другую сторону.

– К-куда? – заикаясь спросил я.

– Туда, – показал он пальцем вниз. Искусил его нечистый, наобещал чего-то, о чём мне неведомо. Ну, Васька… тьфу ты… Отец Василий и поддался на соблазн. Начал он немного текст менять в проповеди своей. И не такой уж плохой Дьявол у него получался. Ну, балуется он немного… Ну, людей совращает… Так глянь в Библию и скажи, сколько человек он убил? Скажешь?

– Нет. Я не настолько религиозен.

– Ну и ладно. Тогда я скажу: ни одного.

Мои глаза округлились.

– Серьёзно?