Новогодний бой (с иллюстрациями)

Однако ночью ветер усилился. Маленький «Ноферн Гем» швыряло, как щепку, но траулер упорно пытался догнать конвой, так как это было необходимо для спасения раненых. Барометр упал еще ниже. Теперь появились сомнения: а сумеет ли врач перебраться на траулер, даже если удастся найти конвой. Жизнь Баррета снова оказалась под вопросом.

«Последний вечер 1942 года запомнился нам шоком от потери стольких наших товарищей. Но нам еще приходилось волноваться за тех, кто еще мог погибнуть», — писал Пейтон-Джонес.

* * *

Наконец на рассвете «Норферн Гем» все-таки догнал конвой, но к этому времени свежий ветер превратился в умеренный шторм. Маленький траулер прыгал на волнах, как мячик. Айсторп связался с Кинлохом и сообщил на «Обидиент» количество и состояние раненых. Ему сразу ответили, что «Обдьюрейт» передаст на траулер своего врача.

Лейтенант медицинской службы Морис Худ поднялся на квартердек «Обдьюрейга». Его обвязали линем и стали ждать, когда «Ноферн Гем» подойдет к эсминцу. Этот маневр предложил Айсторп, считая его самым легким и безопасным способом попасть к нему на траулер. «Обдьюрейт», который шел против ветра, сильно качало. «Ноферн Гем», который был значительно меньше, вообще мотало из стороны в сторону. Поэтому Айсторп лично встал к штурвалу. Ему пришлось приложить огромные усилия, чтобы хоть немного пригасить килевую качку. Однако Айсторп плавал с 15 лет, а капитанский сертификат получил в 22, он приобрел колоссальный опыт, который и позволил справиться со сложнейшей задачей. Терпеливо и аккуратно он подводил «Ноферн Гем» все ближе и ближе, пока между кораблями не осталось всего 20 футов бурлящей, пенистой воды.

Оба корабля выбросили за борт кранцы, но маневр по-прежнему выглядел исключительно опасным. Уголком глаза Айсторп заметил Худа, который искал момента, чтобы перепрыгнуть на траулер. Врач следил за щелью между кораблями, которая то расширялась, то сужалась.

Затем, улучив нужный момент, Айсторп повернул штурвал, и траулер ткнулся носом в квартердек «Обдьюрейта». Худ, не колеблясь ни секунды, прыгнул вниз с высоты более 6 футов на пляшущий полубак траулера. Его тут же подхватили трое или четверо моряков. Следом за врачом полетел его саквояж с инструментами. Айсторп немедленно скомандовал в машинное отделение «полный вперед» и повернул траулер влево, плавно отходя от эсминца. Все завершилось просто отлично. На борту «Обдьюрейта» была слегка поцарапана краска, а «Ноферн Гему» помяло пару пиллерсов. Это свидетельствовало об исключительном хладнокровии и мастерстве Айсторпа.

Как только Худ попал на траулер, он сразу бросился мыть руки, после чего приступил к осмотру раненых. Он поздравил Майера с проделанной работой. Несмотря на ужасную качку, Худ переходил от одного человека к другому, чистя, разрезая, сшивая, перевязывая. Ему помогали Майер и Пейтон-Джонес, которые поддерживали врача во время обработки особенно сложных ран, иначе качка просто швырнула бы его на пациента.

Нескольким пострадавшим требовались операции, и Худ попросил Пейтон-Джонеса заняться анестезией. Лейтенант согласился и в течение нескольких минут удерживал маску на лице первого пациента. Он давал наркоз согласно указаниям Худа, а Майер ассистировал при операции, подавая инструменты.

Они проработали весь день и закончили только к вечеру. Все страшно устали, но были довольны. Пациенты чувствовали себя хорошо, все, кроме одного. Этим одним был Баррет, помочь которому Худ не сумел. Не приходя в сознание, он скончался на следующую ночь[27].

Утром шкипер Айсторп вручил Пейтон-Джонесу молитвенник, в котором были заложены страницы с поминальной службой, так как ими уже приходилось пользоваться. С «Обидиента» разрешили остановить корабль на несколько минут. Последовала недолгая, но трогательная церемония, в которой участвовали все здоровые моряки «Акейтеса» и экипаж «Ноферн Гем».

Пейтон-Джонесу впервые в жизни пришлось читать заупокойную молитву, и этот эпизод стал для него символическим прощанием с более чем ста товарищами, погибшими накануне.

Глава 21. Жены ждут

В Адмиралтействе начали восстанавливать картину боя по скудным кусочкам информации, поступающим от капитана 1 ранга Шербрука. Радиограммы всегда составляются краткими, при приеме из них очень часто пропадают целые группы знаков, то есть слова и даже предложения. «Онслоу» находился далеко за Полярным кругом, где условия связи всегда плохие, и радистам приходилось вылавливать морзянку среди шума и треска атмосферных помех. Пробелы в радиограммах заполнялись по интуиции, либо появлялась пометка «искаженная группа».

Лишь немногие люди, проходящие через Адмиралтейскую Арку на Мэлл во время войны, понимали истинное значение этого мрачного, тяжеловесного здания без окон, которое оставалось у них по левой руке, позади статуи капитана Кука. Оно слегка напоминало крепостной форт и в действительности называлось Цитаделью.