Новогодний кошмар

– Свободен, – разрешил Олег, усмехаясь. – Только до первого, мы тоже надеемся начать новую жизнь без банкиров и его женщин. С Нового года, как с чистого листа.

– Это тост! – торжественно решил Соколиный Глаз.

– Ну, у нас же вроде бы была вечеринка, – напомнил ему начальник, подливая детективу пива.

31 декабря. Все-таки праздник

1

В доме стихло все только за полночь. Последними уезжали Денис и Валька, довольные, веселые и шумные. Хозяева дома после ухода гостей минут пять просто сидели на диване в гостиной перед неубранным столом и блаженно слушали тишину.

– Знаешь, ты прав, – нехотя произнесла Хель. – Никаких новых фишек больше. Никаких делегирований полномочий и нефинансовой мотивации. Это слишком дорого обходится для моих нервов.

Олег усмехнулся, но не привычно холодно-надменно, а устало и даже тепло.

– Еще пару раз ты признаешь мою правоту в таких важных вопросах, и уже я буду тобой одержим, – выдал он. – Даже лечиться от этого не пойду.

– Похоже, эта девица тебя здорово зацепила. – Его подруга с трудом поднялась на ноги и начала собирать посуду. – Останется хоть какое-то хорошее воспоминание об этом деле.

– Ты сильно расстроена? – уже серьезно спросил он, собираясь ей помогать.

– Нет, – слишком ровно отозвалась Алиса. – Было бы странно, если в кругу моих знакомых все оказались милыми и пушистыми. Как наши котики.

– Которых теперь можно неделю не гладить и не кормить, – постарался перевести тему Олег.

Котята мирно спали под елкой, утомленные и довольные. Полицейский подумал, что теперь, похоже, им придется оставить праздничное дерево тут навсегда, потому что зверьки отказывались спать где-то в другом месте.

– Я просто поняла, – продолжала Алиса, – насколько это страшно. Я общалась с Лешкой много лет и даже не подозревала, какой он на самом деле. Никто из нас не подозревал. И это пугает.

– Чужая душа – потемки, – изрек ее друг немного раздраженно. Он уже понял, его отвлекающие моменты не работают. – Вот только интересно: тебя пугает твой однокурсник, но ты уже не помнишь, что пила кофе из рук маньяка некоторое время назад?

На этот раз она чуть усмехнулась.

– Вкус кофе от этого не испортился, – прокомментировала писательница, отправившись на кухню с первой порцией тарелок в руках. Олег тоже потащил за ней все, что успел собрать со стола. – И еще… Я все пытаюсь вспомнить то время в университете, когда я помогала Точилину. Каким он был? Мы же на самом деле не так много общались. Это только игра… На которую он, кстати, легко согласился. Он умеет притворяться. Я это знала, но забыла. Опять же… Этот весь разговор про развод его родителей. Дети всегда переживают такое болезненно. Лет до десяти, я думаю, пока не понимают, что происходит вокруг них. Но ему-то было намного больше! Вряд ли он не видел, что творится в доме. А такие решения, как развод, быстро не созревают.

– Верно. – Олег оставил посуду и посмотрел на свою подругу слишком серьезно и значимо. – Только ты не права. Дети чувствуют это даже в пять лет. И понимают. Поэтому им больно. Всегда хочется верить, что это еще можно починить, как игрушку. И страшно, когда не получается.

Алиса замерла на месте с обеспокоенным выражением лица.

– Извини, – произнесла она немного неуверенно. – Я не знала, что эта тема как-то касается тебя. Если обидела…

– Обидела не ты и не сейчас. – Он попытался усмехнуться, как всегда легко и надменно, получилось жалко. – Да. Мои родители развелись. Отец всегда был… не слишком душевным человеком. И похоже, никогда не любил маму. Короче, когда мне было 12 лет, он ушел из семьи. С очередной своей студенткой. Не то чтобы все было плохо… Мне кажется, я это знал и понимал с того момента, как вообще стал что-то понимать.

– С очередной? – переспросила Алиса. – Так их было много?

– Их и сейчас много, – пожал плечами Олег. – Отец преподает в полицейской академии. Считает себя кем-то… гением криминалистики, наверное. Настоящим полицейским. Или что-то вроде того. Ему необходимо, чтобы кто-то был рядом, впечатленный и восторженный, оттенял его.

– А твоя мама? – Писательница забыла о домашних делах, осторожно подошла ближе и положила ладонь на его предплечье. Не сочувствуя, а просто делясь с ним теплом и пониманием, как она умела.

– Мама была учителем. – Олег притянул Алису к себе, обнял и продолжал рассказывать тихо и с искренней нежностью. – А еще у нее было двое детей, которых она любила и растила. Тут не до обожания супруга. Да и вообще… Короче, он ушел. Мы не слишком переживали. Даже как-то дышалось легче. Пока мама не заболела.

– Что-то серьезное? – Она могла бы и не спрашивать. Просто подталкивала его рассказ.