Новогодний маджонг. Соединяя пары

– Я не искал тебя. Даже не собирался, – отрезал Молоканов, глядя ей прямо в глаза. Она попробовала оттолкнуть его, вырваться. Но он крепко обнял ее, не дал отодвинуться даже на сантиметр. – Ритуля, – тихо позвал Владимир Петрович. – Вышла дурацкая ошибка. Когда я очнулся, ко мне в палату сразу пришел дознаватель. Начал задавать вопросы. Кто бил? Почему? Я не стал про Баянова рассказывать. Это наши с ним дела. Чего полицию впутывать? Я сделал вид, что ничего не помню. Только лишь спросил о тебе. Не могла ты меня вот так бросить и даже не прийти проведать! А меня проинформировали, что за тобой приехал муж и увез домой. Даже версию выдвинули, что я пал от руки ревнивого супруга. Мне и подумалось, что ты восприняла наш роман как курортную интрижку. Повеселились и забыли.

– Тебе не соврали. Я действительно уехала с Антоном и его приятелями. Такой был уговор. Иначе ты бы помер прямо в верхнем лагере. Баянов не позволил бы тебя в больницу доставить.

– Вот Тризуцкий обрадовался! – с горечью заметил Вова.

– Мы с февраля уже не жили вместе. Второй раз вступать в одну и ту же реку, оказавшуюся стоком с фекалиями, я не пожелала. В Краснодаре Баяну приспичило отобедать в каком-то особенном ресторане. Там я вышла в туалет. Оттуда вызвала такси и уехала в аэропорт. По дороге купила билет на ближайший рейс до Питера.

– Почему именно Питер? – удивился Молоканов. – Чего тебя туда понесло?

– В Сестрорецке отдыхали мои родители. Я и рванула к ним.

– А Баянов с Тризуцким?

– Ждали меня, потом ворвались в туалет. Поняли, что я сбежала, и помчались искать. Сначала метнулись в сторону Геленджика. Думали, что я к тебе вернулась, а потом в сторону дома. Даже засаду устроили у меня на квартире. Но затем папа связался с Антоном и потребовал угомониться. Так и сказал. Ну и пригрозил. Мальчики-зайчики дядю Сашу огорчать не решились, – жестко отрезала Маргарита. И Молоканов заметил, что ей неприятно говорить о бывшем муже и его дружках.

– Жаль, что ты не вернулась ко мне в больницу, – искренне огорчился Владимир Петрович.

– Надо было, – согласилась Маргарита. – Но в тот момент я посчитала лучшим решением не подставлять тебя под удар своим присутствием. Тебя же били из-за меня.

– Нет, – мотнул головой Молоканов. – Ты тут ни при чем.

– Уже осенью, когда стало понятно, что будет ребенок, я нашла девушку из вашей компании. Она грубо меня отшила. Так много гадостей за считанные минуты наговорила. Я тогда совсем растерялась.

– Я знаю, – грустно заметил Владимир Петрович. – Лизка – вздорная и мелочная дрянь. Но она искренне раскаивается и просит прощения.

– Обойдется, – недовольно фыркнула Маргарита. – Моей широкой души хватит только тебя простить. А Лизка эта пусть не рассчитывает.

– Но ты же уже меня простила, – улыбаясь, заглянул ей в глаза Молоканов.

– Нет, я только собираюсь, – пробурчала Рита.

– А чего в бассейне меня игнорировала? – продолжал допытываться Володя.

– Я решила, что ты меня забыл. Ты смотрел на меня как на незнакомого человека, хотя пялился просто неприлично. Откровенно так раздевал глазами. И виду не подал, что мы с тобой знакомы.

– Я тебя не узнал, – пробормотал Владимир Петрович, отводя взгляд. – В Геленджике ты была в белой юбке или в открытом купальнике, а в бассейне – в спортивном, и шапка эта дурацкая на лоб надвинута. Мне понравилась девушка, я и решил познакомиться. Только ты меня отшила, любовь моя. Так надменно посмотрела и губы надула.

Рита взглянула на него широко распахнутыми от удивления глазами и ткнула пальцем в грудь.

– Я? – искренне изумилась Рита. – Вова, я не умею надувать губы. И не подходил ты ко мне. – Она снова попыталась дернуться, но он не отпустил ее.

– Как же! – в запале начал Молоканов. – Ты на ресепшене стояла в белом пуховике и красной шапке.

Маргарита зыркнула на него сердитым взглядом.

– Ты меня перепутал с кем-то, Володечка. Я тебе точно говорю. Нет у меня белого пуховика, красный цвет я вообще не ношу и губы не дую, – сердито заявила она и маленьким кулачком стукнула Молоканова по плечу. Он поймал кисть любимой и поцеловал тыльную сторону ладони.

– Выходит, я к левой бабе клеился? – удивился Молоканов, не выпуская руку любимой.

– Тут еще нужно разобраться, с кем ты там знакомился, Владимир Петрович! – воскликнула Рита, от души негодуя.

Вова рассмеялся и снова шепнул на ухо:

– Зато в Новогоднюю ночь я тебя сразу узнал. И понял, что ни за что не дам уйти во второй раз. А потом ты Саньку вынесла знакомиться. Это было как контрольный в голову.

Рита уткнулась в Молокановское плечо и тихо пробормотала:

– Я загадала тебя на Новый год… попросила высшие силы дать нам с тобой еще одну встречу.

Они лежали, не разжимая объятий, даже не пытаясь хоть на минуту отодвинуться друг от друга. Владимир Петрович неспешно перебирал Риткины волосы, а она тонкими пальчиками скользила вдоль татуировки. Молчание вдвоем.

«Что-то в этом есть, – про себя отметила Маргарита. – Такое утонченное наслаждение – чувствовать тепло близкого человека. Ощущать гармонию душ».