Новогодний маджонг. Соединяя пары

– Мы в безопасности, – прошептала она, опускаясь вдоль двери вместе с Санькой.

– Господи, ничего не закончилось! Или что-то пошло не так?

В дверь принялись ломиться из коридора. Сначала били кулаками, а потом, видать, найдя топор, начали крушить деревянные филенки.

– Ты еще рогами постучи! – проорала Ритка, придя в себя. Она отдышалась и, набрав в легкие воздуха, крикнула. – Даша, уходите! У нас нет листа!

– А где он? – заверещала Фроленко.

– Его давно Лутонин забрал. Уходите, мы никому не скажем!

– Нет, не выйдет, – разъярился Сандрозд. – Гоните лист, или дом разгромим!

– Как бы ни так! – пробурчала себе под нос Ритка.

Она подошла к пульту на стене и принялась нажимать кнопки. Тут же из внутренних пазов выехали толстые стержни, закрывая дверь наподобие решетки.

– А я еще ругалась, когда Митрич весь этот огород с охраной городил, – всплеснула руками Татьяна Алексеевна. Рита посмотрела на мать, словно что-то вспомнив.

– Ты как валькирия, – усмехнулась она. – Положи сковородку и нажми тревожную кнопку.

– Не могу, – призналась мать, ткнув пальцем в пульт. – Слишком горячая. Расплавит что-нибудь.

– Ты ей врагов отлупила?

– А что прикажешь делать, Марго? С хлебом-солью их встречать? – Мать отвесила поясной поклон. – Не на тех напали!

Рита, улыбнувшись, подошла к Надежде, вжавшейся в диван, и протянула сына.

– Пусть с тобой полежит, мне кое-что сделать надо!

Затем подошла к столу, на котором теснилось несколько мониторов, провела мышью и быстро защелкала по появившейся картинке. Послышался сначала гул, а вслед за ним и лязг металла. Рита увеличила картинку на экране, и сразу стало заметно, что по всему дому опустились металлические рольставни, отсекающие выход на лестницу, ведущую в подвал и на второй этаж, а также закрывающие все остальные помещения первого этажа. Кроме кухни, входных дверей и коридора. Из нескольких камер, подающих изображение на экран, стало видно, как забегали, засуетились захватчики.

– А ну-ка, субчики, – пригрозила Маргарита, когда кто-то опять заколотил в дверь кулаками. – Разминка закончилась. Теперь основное представление. – И она приникла к экрану, отключая газ и электричество во всем доме. Эти действия остались незамеченными грабителями, но, когда Маргарита одним движением мыши опустила ставни на окнах, Дашка попробовала включить свет. Не получилось!

– Давай уйдем, Лерчи, – взмолилась она. – Пожалуйста!

– Не ной, – взвился тот. – Звони Лутонину, пусть лист несет. И говори, что у нас заложники.

– У меня нет его номера, – выдохнула Даша, ожидая новую взбучку.

– Значит, звони в полицию! Все равно я эту бабу, что меня горячей сковородкой огрела, живой не выпущу.

Рита вздрогнула, услышав в колонках скрипучий голос, угрожающий ее маме.

– Ума не хватает просто удрать, – зло пробормотала она и потянулась к телефону, забытому отцом перед уходом.

– Митрич так старательно искал адвокатское удостоверение, что забыл телефон, – хмыкнула мать, опустив наконец сковородку на пол.

– Мам, звони сразу Чижику, а ты, Надя, набери Хоппера и моего Вовку, пусть знают, что мы в безопасности, и не поддаются на угрозы этих выродков.

Михаил Анатольевич Дьяконов приготовился к долгой беседе. Майор Петухов казался хмурым и мрачным, а адвокат Танеев, нацепив на нос очки в золотой оправе, уже по третьему разу перечитывал жалобу.

– Лихо состряпали, – пожаловался он вслух. – Тут тебя после такой цидули закрыть нужно, опасность для мирного населения представляешь.

– Поэтому я и просил приехать, – тяжело вздохнув, бросил Петухов.

– А что шериф наш по этому поводу думает, – с ехидцей осведомился Танеев.

– Олег Федорович в отпуск уехал, я его обязанности исполняю, – безрадостно отрапортовал майор.

– А кто адвокат? Жертва эта… к тебе с адвокатом приходила?

– Ну да, – солидно начал Петухов. – Потерпевший с адвокатом был. Этот… как его? Рессухин!

– Сенька? – радостно усмехнулся Танеев. – Что ж ты мне сразу не сказал? Сейчас я ему позвоню. Спрошу, к чему весь этот балаган.

Митрич сунулся в портфель, но телефона там не оказалось.

– Странно, – потер он затылок. – А ну-ка, Чижик, позвони мне.

Гена Петухов, ничуть не обидевшись за школьное прозвище, потянулся было за телефоном, как трубка вдруг зазвенела и завибрировала.

– Так вы мне сами звоните, Митрич! – изумился Гена.

Три пары глаз удивленно уставились на мобильник майора.

– Ответь! – приказал Танеев.

– Да, Татьяна Алексеевна! – разулыбался Петухов, услышав знакомый голос. – Потом посерьезнел. – Да. Понял. Хорошо. – И, на бегу передавая трубку Танееву, выскочил в коридор.

– У нас заложники на Пушкина, 22!

Миша Дьяконов, прошедший чертовы зубы и сам когда-то принимавший участие в освобождении заложников, струхнул не на шутку. Он почувствовал, как внутри все холодеет, и слышал лишь громкие удары сердца.

«Надька, Надька там! – завопило все внутри, но тут же Хоппер одернул себя: – Тетя Таня спокойно разговаривает, значит, не все потеряно».

– Что там? – прохрипел он в нетерпении, когда Танеев закончил разговор.