Новогодний маджонг. Соединяя пары

– Мои спецы выследят ее, – вкрадчиво заметил Лутонин и тут же скривился. – Я покажу ей небо в алмазах!

– Скорее, в клетку, – встрял Дьяконов, стоявший неподалеку.

– Как попрет, – отрезал Лутонин.

После ухода посторонних Вова с Дьяконовым проверили свои камеры. Запись получилась превосходная.

– Отлично, – хмыкнул Танеев. – Пока не удаляйте. Не доверяю я этому перцу.

Вова мысленно согласился с будущим тестем и засобирался на работу.

– Раз тут все обошлось, – объяснил он Рите. – Поеду в офис. Может, получится деньги вернуть. Да и переодеться нужно. Поехали со мной, Ритуля, – попросил он, утыкаясь носом в ее волосы.

– Езжай сам, – прошептала Маргарита. – Сейчас Санька проснется, его кормить нужно. Выведи на чистоту уборщицу и возвращайся.

Молоканов довольно рассмеялся.

– Игра слов! – хохотнул он, прижимая Риту к стене.

И если бы Вова Молоканов хоть на секунду мог представить, как через пару часов станет судорожно вспоминать «Отче наш» и придумает сам еще пару молитв, взывая к Всевышнему, лишь бы он услышал и сохранил жизнь его любимой и сыну, то ни за что не сдвинулся бы с места. И не выпустил бы Маргариту из своих объятий.

Следом за Молокановым Танеев с Хоппером надумали съездить в полицию.

– Мы туда и обратно, – возвестил Митрич, хлопая ящиками стола в поисках адвокатского удостоверения. – Таня, помоги найти! – позвал он жену.

– Да вот же оно в портфеле! – весело заметила Риткина мать, выуживая «корочки» из внутреннего кармана.

Пока Митрич собирался, Хоппер снес вниз проснувшуюся Надежду и уложил на диван в гостиной. Заботливо накрыл пледом и чмокнул в лоб.

– Постараюсь быстро вернуться, душа моя, – заверил он жену. – А вы пока с Анюткой поболтаете. Кости нам с Вовкой помоете.

– Ну не без этого, – важно заметила Одинцова.

– Смотрите, все пишется, – хохотнул Танеев. – Камеры никто не убрал. Все ваши сорочьи разговоры зафиксируются.

– А мы так разговариваем, что посторонний ничего не поймет. Вы тоже.

– Это точно, – тяжело вздохнул Дьяконов и засобирался к выходу.

– Папа, пожалуй, прав, – задумчиво пробормотала Рита. – Миш, перенес бы ты свою куклу в пультовую, а?

– Это еще зачем, – изумился Хоппер. – Где ее там разместить?

– Я сейчас диван раздвину, – захлопотала Маргарита.

– И будет вместе с собакой лежать? – подивился Дьяконов.

– Это же Байкал, а не просто собака, – подала голос Надежда. – И на что только ни пойдешь, чтобы твои подчиненные о тебе компромат не собрали!

– Вот наглые бабы! – расхохотался Дьяконов. – Собираются мне кости мыть, да еще командуют.

– Не хочешь помочь, – тут же встряла Надежда, – я сама дойду.

– Как же, дойдешь, – фыркнул Хоппер и под радостный смех окружающих отнес Надюшку в пультовую. Рита уже раздвинула диван и накидала подушек, а Татьяна Алексеевна следом принесла покрывало.

– Лежи тут, – пробурчал Михаил. – И не вздумай по дому шарахаться!

– Нет, – мотнула головой Одинцова. – Пока ты не придешь, с места не сдвинусь.

Знать бы тогда, что так и получится.

Молоканов не стал ждать, пока соберутся Танеев с Дьяконовым, и выехал со двора первым. Он мчался по пустынной дороге, радуясь в душе, что удалось помириться с Маргаритой и во всеуслышание назвать Саньку своим сыном. Конечно, сейчас Одинцова устроит Ритке допрос, а может, еще и обидится, что лучшая подружка скрыла такую важную информацию. Но отбросив в сторону глупые мысли, Владимир Петрович задумался. Нужно позвонить сестре, сказать, что все, как в сказке, завершается свадьбой. И к маман хорошо бы заехать, предупредить, что у нее есть еще один внук. Молоканов начал мысленно прикидывать разные варианты, как лучше сообщить матери такую новость, но дальше второго дело не пошло. Зазвонил сотовый. Северинов, радостно захлебываясь, сообщил, что нашлись деньги.

– Представляете, Владимир Петрович, в морозилке лежали, в контейнере! – закричал он в трубку.

Радостное настроение тотчас же передалось Молоканову.

– Все двести тысяч на месте? – уточнил он.

– Нет, сто девяносто пять! – взвыл Северинов. – Почти все.

– И на том спасибо, – хохотнул Владимир Петрович.

– Луизу ждем? Или как? – осведомился Северинов. – Все равно она не сознается!

– Ждем, – отрезал Молоканов. – Если не хочет остаться без работы в этом городе, то пусть напишет, как и зачем украла деньги. Я уверен, что это она. Кто еще мог устроить тайник в морозилке?

– Да кто угодно, – понуро заверил Северинов.

– Одно другому не мешает, – разозлился Владимир Петрович. – Эту красавицу отправь сразу в переговорную, и пусть к моему приезду напишет признание. Тогда обойдемся без вызова полиции. Понял?

Главный безопасник удрученно хмыкнул в трубку и отключился.

«Никакой субординации, – сам себе пожаловался Молоканов, резко поворачивая в знакомый переулок. Он покосился на часы на приборной доске. – Пятнадцать минут, чтобы принять душ и переодеться», – велел сам себе Владимир Петрович, тормозя около дома.