Новогодний P.S. (СИ)

Через мгновение он перевернул жену обратно на спину и, дразня, пробежался пальцами по её животу, как пианист по клавишам инструмента… по самым её “проблемным”, самым несовершенным местам. Вспомнив об этом, вместо прилива желания Галинка испытала приступ паники и сразу же привычно напряглась и застыла. Хотя в спальне было темно и Белецкий всё равно едва ли мог что-то разглядеть… Однако муж, будто не замечая её скованности, улёгся рядом, продолжая гладить её бёдра мягкими, успокаивающими движениями. Затем притянул жену к себе, и они оказались лицом к лицу. На ней всё ещё был надет “верх” от пижамы, но даже через ткань Галинка чувствовала жар его обнажённого торса. Его горячая ладонь нырнула под одежду, коснулась её груди… и вот тут тело, отбросив неловкость и смущение, наконец-то отозвалось на его ласки. Галинка почувствовала, как внутри зарождается такое знакомое, хоть и подзабытое слегка, смутное томление. Остро предвкушая каждое новое прикосновение, она ещё теснее, ещё крепче прижалась к мужу и ощутила, что он почти уже на грани. Белецкий обхватил её лицо, нашёл её рот губами, и они несколько минут просто с упоением целовались, как не делали уже очень давно. Сейчас же возникло полное ощущение того, что они снова безумно влюблены и счастливы — как тогда, в Крыму. Первый поцелуй… первая близость, такая желанная и пугающая одновременно…

Он не спешил переходить к активным действиям, давая ей возможность окончательно расслабиться и почувствовать себя хозяйкой положения, хотя — это было очевидно по его прерывистому дыханию — сам уже едва справлялся с желанием. Галинка осмелела, нащупала в темноте его руку и положила себе на грудь…

…но тут в своей кроватке захныкала Алина, очевидно, ещё не успевшая крепко заснуть и разбуженная их вознёй.

— О господи, — в бессилии тихо простонал Белецкий, откидываясь на подушки. Галинка и сама была разочарована: губы её лихорадочно горели и жаждали новых поцелуев, тело требовало продолжения. Но она прекрасно понимала, что момент упущен: даже если удастся быстро успокоить дочку, всё равно уже не получится заново расслабиться и без остатка отдаться силе ощущений во второй раз. Скорее уж, она начнёт предсказуемо грузиться на предмет: “Ой, мы можем снова разбудить Алину!” И какой секс в таких условиях, скажите на милость? Ей-богу, пора уже идти на крайние меры — к примеру, предложить мужу быстренько (пока дочка опять не проснулась) перепихнуться где-нибудь в другой комнате, да хоть в ванной, чтобы снять напряжение… Ну нельзя же, нельзя, в самом деле, так долго держать мужика на голодном пайке.

Когда Алина опять заснула, Галинка нырнула к мужу под бочок и виновато прошептала:

— Извини… Наверное, я просто не могу быть одновременно хорошей женой и хорошей матерью.

— Глупости, — возразил он, примирительно обняв её. — Ты прекрасная, заботливая жена и удивительно нежная, любящая мама.

— Как ты отнесёшься к тому, если я вдруг и в самом деле решу вернуться на работу? — спросила она осторожно. — Я действительно скучаю по сцене и… по всему остальному.

Белецкий помолчал.

— Если это то, чего тебе действительно не хватает… если это сделает тебя счастливой… то почему нет? — откликнулся он наконец.

— Я боюсь, — так же шёпотом призналась она. — Алина ещё совсем маленькая, ей всего шесть месяцев.

— Это твоя жизнь, — заметил он справедливо. — Ты же знаешь, что бы ты ни выбрала — мы, к счастью, сможем себе это позволить. Так что решай сама.

Она благодарно прильнула к мужу и заговорщически прошептала ему прямо в ухо:

— Я хочу полететь в Крым на Новый год. Давай возьмём билеты на завтрашний вечер?

— Ты серьёзно? — оживился он, обнял её, прижал к себе и с признательностью поцеловал в щёку.

— Спасибо, Галюша. Ты не пожалеешь. Даю слово.

Она вспоминала всё это утром на кухне, пока кормила мужа и дочку завтраком. Алина сидела в своём детском стульчике, собираясь с силами для того, чтобы плеваться в окружающих пюре из брокколи, а Белецкий быстро допивал чай, торопясь на радио для интервью.

— Ну так что, я забронирую билеты на сегодня? Или ты сам? — уточнила Галинка напоследок.

— Давай ты, Галюша, — он взглянул на часы. — Я могу закрутиться и забыть… у тебя же есть мои паспортные данные.

— Договорились, — кивнула она. — Постарайся всё-таки сегодня не слишком задерживаться. Нам ведь ещё вещи собирать… хоть и летим всего на пару дней.

— Хорошо. Пока, любимые, — он поцеловал в щёку сначала её, потом Алину, и торопливо вышел из кухни.

Никто не мог предвидеть, что всего через какой-то час их жизнь перевернётся с ног на голову…

Ася