Новогодний Подарок

Моложавая женщина вошла в убогую покосившуюся избенку, стоящую около самого леса, и села у двери на лавку, сколоченную из не струганых досок. Огляделась и презрительно скривила рот: унылое зрелище представляла собой обстановка брошенной, нежилой избушки: массивный грубо сколоченный стол и лавки у стола и по стенам, в углах два огромных сундука без замков и запоров, на стенах развешены пучки каких-то трав и сухих цветов, сквозь пыльные, давно не мытые, окна сочился тусклый, не смотря на день, рассеянный свет.

«-Зачем я сюда притащилась? – скидывая с головы капюшон и передергивая плечами от промозглой сырости, подумала она, расправляя полы длинной стриженой шубы. – Хотя, если подумать, это у меня последний шанс заставить его на мне жениться. Сколько ее еще ждать и так два дня уже потеряла…»

Дверь заскрипела, в избенку вошла неопределенного возраста женщина в пуховом платке, тулупе, резиновых сапогах и длинной темной юбке. Подол у юбки был мокрым, на сапогах налипла болотная тина. Хозяйка избенки, не глядя на гостью, прошла в горницу и села за длинный грубо сколоченный стол. Деревянные доски стола потемнели от времени и сырости. Вспоминая свою молодость, хозяйка провела заскорузлой рукой по старым доскам и закрыла глаза, словно задремала.

«– Ну вот, – недовольно подумала женщина в шубе у двери, – теперь она спать надумала. А когда же она работать будет? Я к ней в такую даль ехала, несколько дней ждала, да видно зря!»

– Зря, не зря – время покажет… – прошамкала хозяйка беззубым ртом. – Сконд естешь? Откуда будешь?

– Из России… – с ужасом глядя на сидящую за столом столетнюю старуху, произнесла гостья и не в силах встать, схватилась руками за край лавки.

– Ну да, ну да, пани з Росьи, – прошамкала старуха и, повернув голову в сторону гостьи, посмотрела на нее серо-зелеными «болотистыми» холодными глазами.

Наваждение старушечьего облика исчезло – за столом сидела женщина неопределенного возраста, все еще внешне привлекательная и презрительно смотрела на трясущуюся от страха рыжеволосую женщину у двери.

– Зелье ворожейное я табе дам, – скривила тонкий рот хозяйка избенки, – а ты мяне за это…

Хозяйка поманила гостью скрюченным пальцем к себе и, когда та, на плохо слушающихся ногах, подошла и склонилась, зашептала ей в ухо свое условие.

– Да где же я…

– Цыть! Молчь! – цыкнула хозяйка на гостью, и та покорно замолчала и согласилась. – Добже…

Хозяйка избенки достала из запазухи бутылочку темного стекла, запечатанную сургучом, и поставила на стол перед гостьей.

За окном избенки вдруг резко зашумели деревья, поднялся сильный воющий ветер, и серые снежные тучи заволокли морозное ясное небо. Пытаясь спрятаться от надвигающегося ненастья, жалобно заблеяли козы, привязанные около избенки к дереву. А хозяйка-ведьмачка будто и не слышала приближения снежного фронта, не слышала завывания ветра и тревожного блеянья коз, не мигая смотрела в глаза непрошенной гостьи, отважившейся накликать приворотную беду на своего избранника.

– Каждый джень по тши капли… Не исполнишь условие пока зелье не закончится – пеняй на сабе…

Хозяйка отвернулась от женщины, и та снова увидела перед собой столетнюю старуху со скрюченным носом и скрюченными пальцами. В испуге схватила она заветную бутылочку со стола, бросила на стол деньги и быстро выбежала за дверь.

– Добже, добже, – скривила беззубый рот старуха и, не прикасаясь к деньгам, повторила: – Хорошо, хорошо…

4

Утром первым делом Инна открыла засов «собачьего лаза» на входной двери, выпустила Роя на участок и, поглядывая в окно за носившимся по заснеженному газону псом, начала убирать со стола – праздник закончился, пора было наводить порядок.

Вдоволь набегавшись по рыхлому снегу, Рой залаял и завозился у двери, и Инна, бросив мытье посуды и вытирая полотенцем мокрые руки, поспешила к входной двери.

В прихожей было довольно темно, и Инна не сразу сообразила, почему собака наполовину торчит из лаза.

– Ты что, застрял? – усмехнулась она, тут же вспомнив сказку про Винни-Пуха, до отвала наевшегося халявного меда. – Неужели ты так объелся в новогоднюю ночь, что не проходишь в собачье отверстие? Ладно, лезь обратно, я открою тебе дверь.

Собака заворчала, заворочалась, но с места не сдвинулась.

– Рой! Лезь обратно!

Инна наклонилась, взялась за торчащую в лазе филейную собачью часть и хотела выпихнуть застрявшего добермана из лаза. Рой зарычал, дернулся, и часть кожи с шерстью осталась у Инны в руках…

– Ой, мамочки! – взвизгнула она, отбрасывая от себя объемный шерстяной кусок.

Но вместо ожидаемого собачьего визга за железной дверью раздался радостный собачий лай.

Дрожащей рукой Инна нащупала на стене выключатель и включила свет.

В прихожей вспыхнули десяток крошечных лампочек, ярким светом осветив место предполагаемой трагедии.

Ожидаемого «моря крови» Инна не увидела – вместо только что «освежеванной» собачьей задницы в лазе торчала человеческая голова и часть туловища – две руки и одно плечо. На полу в углу валялась помятая норковая шапка.

«Воры! Караул! Грабят!»